Крабат

Гости промолчали, ответом стал удар. На этот раз били основательно, дверные петли выдержали, но на последнем пределе. С тихим шелестом осыпалась штукатурка. Женщина взяла парабеллум, сжала в руке.

— Не вздумай стрелять, la tabarnac de pute! — предостерег голос, уже третий. — Прямо на кровати, une vieille bique, разложим, а потом в ножи возьмем, на ломти настругаем! Открывай, ta me`re est une salope!..

И снова — удар в дверь. И снова — шелест штукатурки. Розовый свет сменился белым, звук загустел, надавил на уши. Световой круг, словно отделившись от дерева, стал осязаемо тяжелым, объемным. На левом боку стальной трубы вспыхнула и замигала большая зеленая лампа — кошачий глаз…

— Saperlipopette, открывай!!!

Дверь упала — точно навстречу вырвавшемуся из турбинного зева огненному шару — маленькому, раскаленному добела солнцу. Вспышка!

Тишина…

Женщина отскочила назад, прижавшись затылком к холодной стене. Ну что, моя милая Бабетта? Неужели это все? Дверь никуда не делась, лежит вдоль стены, петли сорваны, выбита задвижка. И за дверью, на лестничной площадке, все по-прежнему, только пусто. Сгинули! «И дрожа, сказал Каде: „Моя милая Бабетта…“».

Гудение стихло, потухли лампы на стальных боках, светил лишь «кошачий глаз». Женщина хотела вытереть пот со лба, но вовремя сообразила, что держит в руке парабеллум. Оглянулась, посмотрела в темное окно. Никого! Все трое были на лестничной площадке, — где сейчас тоже никого, пусто! «…Странно это, странно это, странно это, быть беде».

Она осторожно шагнула вперед, к упавшей двери. За спиной что-то взвыло. Женщина быстро обернулась, подняла пистолет…

«Кошачий глаз» мигал. Аппарат вновь ожил, но теперь не гудел, а резко и противно пищал. Женщина вспомнила — и перевела дух. В инструкции о таком ничего не говорилось, но был указан срок — полчаса. Затем — «самоликвидация», понимай как знаешь. «Но молчит в ответ Бабетта, зарумянившись, как роза…» Образец рекомендовалось перенести в дальний штрек и не подходить к тому, что от него останется, в течение суток. «Rolling, Garin and Monroz» заранее извинялись за доставленные неудобства. Коммерческая тайна, ничего личного! «…Тут мы ставим знак вопроса, здесь опять конец куплета».

Отсчет начался, слушать писк было невыносимо, и женщина, решившись, включила люстру и подошла к двери. Желтый электрический свет прогнал тени.

«А потом быстрее ветра друг ее домой сбежал…»

…Вначале она увидела круг — ровный выжженный контур на противоположной стене. Кажется, с расстоянием слегка не угадала, пусть всего на пару миллиметров. Дверь же, пусть и лишившись петель, уцелела — «зона пульверизации» начиналась как раз за нею. Но там все было по-прежнему, так же, как и до прихода незваных гостей, по крайней мере, на первый взгляд. Стены, потолок, слева порожек, за ним еще одна дверь, ведущая на лестницу. «…А злодей всю ночь Бабетту, обнимая, провожал…» На полу — ничего, то есть почти ничего…

Шляпа!

Обычный фетр, не слишком модный «котелок» — в углу, слева от выжженного круга. «Для одних грабеж беда, а другим и горя нету…» А еще левее, там, где должна быть внешняя дверь… Женщина нащупала левой рукой платок в кармане брюк, вынула, долго протирала лицо. Ни двери, ни стены, за порожком — наружная лестница без двух верхних ступенек. Она учла высоту, но не подумала о диаметре.

«…Странно это, странно это, странно это, господа».

Срезало!

Женщина, ступив на упавшую дверь, вышла на площадку, прикидывая, можно ли будет сойти вниз. Решила — можно, только с чемоданами придется повозиться. Под каблуком что-то хрустнуло. Не обратив поначалу внимания, она попыталась пройти дальше. И снова хруст, словно под ноги попал мелко дробленый уголь.

Удивилась, скользнула взглядом, затем наклонилась.

Это и был уголь, небольшие острые кристаллики, только не черные, а темно-красные, в цвет спекшейся крови. Неровная горка-террикон — прямо за дверью, россыпью. Кто-то не слишком ловкий опорожнил ведро — и ушел себе дальше.

«И едва наступит ночка, вновь идет гулять Бабетта…»

«Пульверизатор-измельчитель для особо сложных горных работ». Степень пульверизации — максимальная. Характер породы — прочее. От лаборатории хорвата Теслы осталась воронка. Здесь все кончилось ведром мусора.

Обычный рекламный ход…

«…Тут пора поставить точку, хоть и странно очень это!»[86]

* * *

Телеграмму она нашла в перчаточнице темно-синего «ситроена», уже уложив вещи в багажник и заведя мотор универсальным «ключом угонщика», подарком Жожо-апаша. Следовало спешить, время текло слишком быстро, а рядом не было подходящего штрека. Во что превратится Замок Измены, ей не хотелось и представлять. Пусть! Домик снят на чужое имя, а небольшая кучка угля ничему никому не докажет. Перчаточницу женщина открыла больше по привычке. Мало ли? Марек, рисковый мальчишка, обычно кладет туда пистолет… Нащупав хрустящий бланк, удивилась совпадению, но все же решила взглянуть. Включила свет в салоне…

Прочитала. Задумалась.