Крабат

Приятеля Андреас все-таки дождался, там же, возле гостиничной стены. Засек время — два часа ровно. А если не появится… От первого этажа до третьего не так и высоко. Снаряги нет, зато можно за балконы цепляться. Первого же, который в черном, — в торец! И — допрос с пристрастием, благо учили. «Говори, куда Курца девал, с-сука!»

Обошлось. Приятель вышел из отеля ровно через час и двадцать минут. Только вот встреча вышла странной.

— Совсем ничего?

Тони дернул плечами.

— Итальянцы не пойдут, Бартоло Сандри и Марио Менти. Изза погоды. На самом деле Дуче запретил, не хочет, чтобы его парни были третьими.

Головы, однако, так и не повернул.

— Да знаю я, знаю! — не выдержал Хинтерштойсер. — Все знаю! И что у Ефрейтора план его сорвался, и что нас туда зовут — собачками на привязи. Мне даже про маршрут этой «эскадрильи» рассказали. Они ничего нового не выдумали, пойдут, как Седлмайер и Мехрингер, уступом влево. Снаряга у них какая-то особая, секретная новинка, за счет нее и думают проблему решить…

— Не только, — негромко перебил Курц. — Они на таблетках пойдут. Что за дрянь, не знаю и знать не хочу. И остальным этой гадости отвалят, не жалко им… — Повернулся, поглядел в глаза. — Они… Они мне сказали, что ты, Андреас, согласился.

Хинтерштойсер онемел. Хинтерштойсер оглох. Не услышал, по движению губ догадался:

— Мне про трибунал песни пели. Потом — про любовь к родному Фатерланду. А тебе и этого не надо, Андреас. Подослали твою…

Хинтерштойсер зажмурился. Подождал немного, пока сердце снова забьется.

И как ответить?

«Нет!» «Как ты мог подумать?» «Мы же с тобой друзья!» «Не смей о ней так говорить!»

— Himmellherrgottsakramenthallelujamileckstamarsch! — сказал Андреас Хинтерштойсер[72].

3

На этот раз лицо Роберта-пилота Марек сумел рассмотреть во всех подробностях. Самое обычное, потому и запомнить сложно. Нос слегка картошкой, скулы острые, подбородок крепкий. Только глаза странные, бесцветные. Не серые, не белые даже.

Поздоровались, о погоде фразами перекинулись. Хорошая она, летная! А потом Роберт-пилот подбородком куда-то в сторону дернул, выразительно очень:

— Пройдемся?

Не тут-то было!

— Лучше я сама пойду погуляю, — хмуро заметила Герда. — Секретничайте, не жалко. Дядя Роберт, у вас тут маленьким девочкам пистолет к виску не приставляют? А то папа боится.

Пилот ответил неожиданно серьезно:

— У тебя очень хороший папа, Гертруда. А вот насчет пистолета поручиться не могу, поэтому тебе лучше далеко не уходить. Хочешь самолет осмотреть? Можешь и в кабину забраться.

— Годится, — рассудила девочка. — У меня самый лучший папа, дядя Роберт. А еще я стрелять умею. Двадцать метров, три патрона, два попадания.

Марек Шадов не стал поправлять врушку, хотя и стоило. Не метров — шагов. Не два попадания, а только одно. И левый глаз не надо закрывать, когда на спусковой крючок давишь!

х х х

— …Нет, не поляк. Я сорб. Просто «Марек», без всяких «господ». Как я понял, телеграмму вы уже получили?

— Утром. Госпожа Веспер мне все объяснила. Вас-то я вычислил сразу, потому и подошел. Интересно было взглянуть на мужа столь неординарной женщины. Вам, Марек, я бы помог и без всякой телеграммы. Нужен самолет?

— Нужен, но не сейчас. Если… Если все кончится плохо, вы увезете отсюда одну маленькую девочку — и желательно подальше. Денег я дам.

— Уверен, что в самом крайнем случае успею вывезти вас обоих. Будьте благонадежны! На этом и точку можно поставить, но… Госпожа Веспер — одна из немногих в Европе, кто серьезно помогает моей стране. В Шанхае вы продавали оружие и снаряжение Красной армии Китая. Здесь нет общего знаменателя?

— Обычное частное предпринимательство, Роберт. Business.

— А если дополним условия задачи? Вы сорб, Марек. Что делают наци у вас дома, уверен, знаете, причем куда лучше, чем я.

— У меня больше нет дома. Сорбов не существует, Роберт, их выдумал австрийский Генеральный штаб.

— И поэтому готовится переселение всех, кто еще уцелел, в Рурский бассейн — для «интенсивной германизации». Хотите подробности?

— Не вербуйте меня, Роберт. Ни на что серьезное я не гожусь, жена считает, что мой потолок — Желтый Сандал в Триаде.

— А если потолок разобрать — вместе с крышей? Помогите мне, Марек, в одном очень важном деле. Благодаря госпоже Веспер нам передали образцы новейшей и совершенно секретной техники. Прежде чем везти домой, я должен их испытать, причем в условиях, как мне приказано, максимально приближенных к боевым. Один не могу, привлечь посторонних не имею права. Вы, Марек, не посторонний. Будет очень интересно, обещаю.

— В кого станем стрелять?

— Ни в кого. Техника сугубо мирная — если, конечно, не брать на испытания пулемет… Чем бы вас, Марек, искусить? Хотите на вершину Эйгера? Нет, не на самолете, а просто. Раз — и там!

— На самом темечке Огра?

4