Ковен избранных

Мой голос затихает, когда я вижу пятерых великолепных мужчин, с головы до ног одетых во все белое. На них одинаковые льняные туники и подогнанные по фигуре штаны из такого же материала. Одежда выглядит старинной и неземной, и при виде ребят меня наполняет смесь желания и благоговения.

– Где вы это взяли? – спрашиваю я, в растерянности указывая на одежду.

– Сестры сделали костюмы для всех в доме. Они не были уверены, кого ты захочешь видеть на прочтении, поэтому позаботились о том, чтобы подготовлены были все, – объясняет Вален. – Если ты не захочешь, чтобы мы там были, мы полностью поймем и поддержим тебя, но мы хотели быть готовы – просто на всякий случай.

– Конечно же, я хочу, чтобы вы там были!

Я по очереди смотрю на них, мысленно пытаясь передать, как много для меня значит их желание быть рядом просто для того, чтобы поддержать.

Нокс делает шаг вперед и забирает бутылек из моих рук. Вытаскивает пробку и вытряхивает капли себе в руку. Я поворачиваюсь и откидываю волосы в сторону. Он втирает зелье в мою обнаженную спину и бока своими сильными руками. Я отклоняю назад голову, изо всех сил стараясь не льнуть к его рукам.

Закончив, Нокс целует меня в местечко между шеей и плечом, ровнехонько над рунами. Его губы вырывают у меня слабый стон, и когда я оборачиваюсь, чтобы поблагодарить за помощь, он хищно улыбается.

Прожигаю взглядом Сабина.

– Ты рассказал им о магическом торнадо от ваших прикосновений к моим рунам, да?

– А это был секрет? – невинно спрашивает он.

– Не круто, Капитан, совсем не круто, – журю я его, стараясь выглядеть серьезной.

– Ты потрясающе выглядишь, – говорит он, и остальные вслух выражают свое согласие и одобрение.

Широко улыбаюсь им, затем делаю глубокий вдох, собираясь с духом и готовясь к тому, что сейчас произойдет.

– Ладно, за дело, – объявляю я, и мы спускаемся вниз.

Лахлан и его ковен собрались в гостиной, и ребята обступают меня, словно бы защищая от всего, что может встретиться нам на пути. Я снова надела на себя броню, что потихоньку сбрасывала с того момента, как приехала сюда, и держусь теперь жестко и непреклонно.

Замечаю несколько удивленных взглядов со стороны ковена, когда они видят мальчиков, одетых во все белое и окружающих меня, но никто ничего не говорит.

Лахлан подходит ко мне и хочет что-то сказать, но его прерывают, когда в гостиную из кухни заходит мужчина, которого я раньше никогда не видела.

– Чтец Тирсон готов; пожалуйста, следуйте за мной.

Он подводит всех нас к закрытой двери, которая, по всей видимости, ведет далеко не в бельевой шкаф, как я думала раньше.

– Кастеры, которые выступят свидетелями, зайдут первыми. Как только они займут свои места, дверь снова откроется, и тогда войдете вы. – Незнакомец смотрит на меня, и я киваю в знак понимания.

Дверь открывается сама по себе, являя тускло освещенный коридор. Лахлан делает шаг вперед, но его останавливает мой голос.

– Я не хочу, чтобы он и его ковен там были, – объявляю я, и облаченный в мантию помощник оборачивается и вопросительно на меня смотрит. – Я им не доверяю и не хочу, чтобы они были на прочтении.

Лахлан открывает рот, чтобы сказать что-то, что, я уверена, выведет меня из себя, но облаченный в мантию кастер поднимает руку, останавливая его.

– Винна, он ваш кровный родственник, по обычаю он и его ковен должны присутствовать на вашем прочтении. И все же я учту ваши чувства. Я попрошу чтеца Тирсона наложить сковывающее заклинание на церемонию, чтобы по ее окончании ничего нельзя было обсудить без вашего разрешения или присутствия.

Он молча смотрит на меня, и я киваю в ответ на его компромиссный вариант. Айдин прожигает во мне взглядом дыру, но я отказываюсь смотреть как на него, так и на всех остальных из ковена Лахлана.

Облаченный в мантию кастер проводит паладинов в коридор, и ребята, обняв меня, заходят следом за ним. За Райкером, ободряюще улыбнувшимся мне на прощание, дверь закрывается, и я внезапно остаюсь в одиночестве. Ожидание – казалось бы, вечное – того, когда дверь снова откроется, вселяет в меня тревогу и беспокойство. На самом же деле проходит минут пять, после чего она снова сама собой распахивается, и я делаю шаг вперед.

Коридор и пол выложены серым камнем, и его холод проникает в меня через босые ступни. Мягкий свет газовых ламп прокладывает мне путь, делая атмосферу старинной и зловещей. Коридор выходит в большую тускло освещенную каменную комнату. Меня окружают следы остаточной магии, и кажется, будто камни, которыми выложена эта комната, столь древние, что застали гораздо больше, чем когда-либо познаю я.

Паладины и ребята стоят по краям комнаты, недвижимые и смотрящие ровно перед собой. В центре располагается мраморный стол с двумя стульями, а рядом возвышается престарелый кастер, облаченный в красную церемониальную мантию. Добрые глаза чтеца Тирсона следят за каждым моим движением на пути к нему, это одновременно и любопытно, и тревожит.