Ковчег завета

«Во внутреннем архивольте внешней арки установлены двадцать восемь статуэток царей и цариц Ветхого Завета: здесь можно узнать Давида с его арфой, Соломона со скипетром и царицу Савскую с цветком в левой руке. Наверху четыре бородатых старших пророка беседуют с четырьмя чистовыбритыми младшими пророками».

В книге сообщалось также, что весь южный портал был сооружен в первой четверти XIII века — того самого, когда в Эфиопии была написана «Кебра Нагаст», рассказывающая историю царицы Савской, Менелика и похищения ковчега завета.

Меня это обстоятельство поразило как любопытное совпадение, и поэтому я с немалым интересом Усмотрел статуэтку царицы Савской. Однако я не заметил в ней ничего особенного, если не считать того, что она казалась здесь не на месте — среди монарших особ еврейских правителей и пророков. Я знал, что, согласно «Кеора Нагаст», царица была обращена в иудаизм, как и то, что в относительно коротком библейском описании ее визита в Иерусалим этот факт не упоминается. В главе 10 Третьей книги Царств и главе 9 Второй книги Паралипоменон — единственных двух местах, где она упоминается в Библии, — царица прибывает ко двору Соломона язычницей и уезжает такой же язычницей. Именно ее язычество делает странным ее присутствие на портале, если только строители собора не были знакомы с эфиопской историей ее обращения. Но это представляется совершенно невероятным: в самом деле в Ветхом Завете вообще не упоминается, что она могла прибыть из Эфиопии, и большинство ученых считает, что она была южноаравийской царицей и прибыла из Савы, или Савеи, которая располагалась на территории нынешнего Йемена.

Может быть, я и оставил бы здесь этот предмет, как незначительную аномалию среди скульптур на южном портале Шартрского собора, если бы не прочел дальше в путеводителе, что на северном портале имеется вторая статуя царицы Савской. Он был сооружен также в 1200–1225 годах и посвящен подробному описанию тем Ветхого Завета.

КОВЧЕГ И НАДПИСИ

В то первое свое посещение я провел два часа у северного портала, пытаясь разгадать запутанные истории, изображенные средствами скульптуры.

Левый «фонарь» содержал несколько изображений Девы Марии с младенцем Христом и такими пророками Ветхого Завета, как Исаия и Даниил. Представлены там и моральные истории, рассказывающие преимущественно о победе добродетелей над пороками, и другие, которые изображают блаженства тела и душ, и, подобные описанным известным священнослужителем XIX века Святым Бернаром Клервоским.

В центральном «фонаре» господствует группа патриархов и пророков из Ветхого Завета, в первую очередь фигура Мелхиседека — таинственного священника-царя Салимского, как он описан в главе 14 Книги Бытия и псалме 110, Там же присутствуют Авраам, Моисей, Самуил и Давид, а также Елисей и Святой Петр. Другие сцены изображают райский сад с его четырьмя реками и коронованную Деву Марию, сидящую на небесном троне рядом с Иисусом.

Царицу Савскую я нашел в правом «фонаре». На этот раз речь шла не о малозаметной статуэтке, как на южном портале, а о статуе в полный рост. Она стояла рядом с фигурой Соломона, что и естественно, если иметь в виду библейский контекст. Мое внимание сразу же привлекло то, что у ее ног сгорбился африканец, описанный в одном из путеводителей как «ее слуга-негр», а в другом — как «ее раб-эфиоп».

Больше никаких подробностей не было. Я, тем не менее, увидел достаточно, чтобы уразуметь, что скульпторы, работавшие над северным порталом Шартрского собора в XIII веке, несомненно пытались поместить ее в африканский контекст. Это означало, что я не мог уже с прежней легкостью отвергнуть возможность того, что скульпторы могли быть знакомы с эфиопскими преданиями о царице, которые именно в XIII веке были собраны в «Кебра Нагаст». Это хоть могло объяснить, почему явно языческая монаршая особа получила подобное отображение в иконографии христианского собора: как было отмечено выше, только «Кебра Нагаст», но не Библия, описывает ее как обращенную в истинную веру патриархов В то же время возник другой трудный вопрос: как и каким путем могла эфиопская легенда просочиться в северную Францию еще в начале XIII века?

Именно эти мысли обуревали меня, когда я обнаружил на колонне между центральной аркой и правым «фонарем» скульптуру, которой суждено было произвести на меня еще большее впечатление. В миниатюрных размерах — не более нескольких дюймов высотой и шириной — она представляла ящик или сундук, который перевозят на запряженной буйволом телеге. Ниже прописными буквами выбиты два слова:

АРЧА ЦЕДЕРИС.