Ковчег завета

Упоминание «магического Шамира» разбередило мое любопытство. Что это такое? Только ли часть тайн масонов, или он упоминается в Библии?

После изнурительного поиска я смог убедиться, что слово «Шамир» появляется в Ветхом и Новом Завете только четыре раза: 275 трижды как название места и однажды как имя человека. Очевидно, что ни то, ни другое не могло быть «магическим» Шамиром, тайны которого, по утверждениям масонов, были скрыты в медных столбах Хирама.

Искомую информацию я нашел не в Священном писании, а в талмудистско-мидрашских источниках. Поскольку Моисей повелел израильтянам строить жертвенники, «не поднимая на них железа» 276, Соломон приказал не пользоваться молотками, топорами и зубилами для вырезания и обработки множества массивных каменных блоков, из которых строились внешние стены и двор храма. Вместо них он предложил ремесленникам древнее приспособление, восходившее ко временам самого Моисея 277. Это приспособление или инструмент носило название «момир», и с его помощью можно было резать самые твердые материалы без трения и разогрева. Его также называли «камнем, расщепляющим скалы»:

«Шамир нельзя помещать в железную посудину и вообще в любую металлическую посудину — он разорвет ее на куски. Его хранят завернутым в шерстяную ткань и помещенным затем в свинцовое ведро, наполненное ячменными отрубями… С разрушением храма шамир исчез».

Я был просто очарован этим странным древним преданием, в котором утверждалось также, что шамир «обладал удивительным свойством — он мог резать твердейший из алмазов». Позже я нашел другую версию той же легенды, в которой добавлялось, что этот инструмент работал совершенно бесшумно.

Принимая все во внимание, я пришел к выводу, что эти свойства (как и многие свойства ковчега завета) скорее технологичные по своей природе, нежели просто «магические» или сверхъестественные. И я также посчитал примечательным то, что такое приспособление — опять же подобно ковчегу — было напрямую связано с Моисеем. И наконец, мне не показалось странным, что и франкмасоны создали собственные предания о нем, утверждавшие» что его секреты были упрятаны в двух медных столбах, поставленных сынов вдовы Хирамом «к притвору храма».

Без знания этих давно утраченных секретов, сознавал я, мне нечего и надеяться на продвижение по этой линии исследования. В то же время я чувствовал, что история шамира усиливает таинственность, окружающую истинную природу огромного бастиона на вершине Храмовой горы, построенного и недвусмысленно освященного как «дом покоя ковчега завета Господня». Со своими медными столбами и медным «морем», со своими гигантскими херувимами и золотым внутренним святилищем храм Соломона явно был особым местом, великолепно оформленным, центром суеверия и религиозного страха, центром иудейской веры и культурной жизни. Как тогда мог ковчег исчезнуть из него?

ШИШАК, ИОАС И НАВУХОДОНОСОР

Самый очевидный ответ на последний вопрос (будь он правильным, он полностью отметет притязание Эфиопии): ковчег мог быть взят силой из храма во время одного из нескольких военных поражений Израиля после смерти Соломона.

Первое имело место в 926 году до н. э., во время неудачного правления сына Соломона Ровоама: Согласно Третьей книге Царств, египетский фараон Сусаким (или Шишак) осуществил полномасштабное вторжение.

«На пятом году царствования Ровоамова, сусаким, царь Египетский, вышел против Иерусалима и взял сокровища дома Господня и сокровища дома царского… Все взял…» 278

В этом в высшей степени кратком отчете нет ничего, указывающего на то, что добыча Шишака не включала ковчег завета. Если же ковчег действительно был захвачен всего лишь через тридцать лет после того, как Соломон установил его в храме, тогда, как мне кажется, книжники так и записали бы и к тому же оплакали бы утрату ценной реликвии. Однако они даже не упомянули ковчег 279, что, на мой взгляд, означает одно из двух: либо ковчег был тайно изъят до появления египетской армии (быть может, еще во время царствования Соломона, как то утверждает эфиопская легенда), либо он оставался на месте, в святая святых на протяжении всего нашествия. Мысль же о том, что фараон мог забрать его, представляется самой невероятной.