Ковчег Спасения

Медленно, очень медленно — это становилось очевидным только с годами — она снова возвращалась в свой замкнутый мирок. Она все менее активно участвовала в делах Материнского Гнезда, изолируя свое сознание от других Объединившихся — за редким исключением. Ситуация усугубилась, когда вернулась Галиана — не живая, не мертвая, пребывающая в каком-то жутком промежуточном состоянии.

Деревянные игрушки, которыми окружила себя Фелка, свидетельствовали о потребности занять свой мозг проблемой, способной бросить ей достойный вызов, и эта потребность граничила с отчаянием. Поделки представляли для нее интерес, но было ясно: спустя какое-то время они перестанут ее удовлетворять, и это неизбежно. Клавейн видел, что процесс уже начался. И знал, что не в его силах дать Фелке то, в чем она нуждается.

— Возможно, когда кончится война… — неуверенно начал он. — Межзвездные перелеты станут обычным делом, и мы снова начнем исследования…

— Клавейн, не обещай того, что не сможешь выполнить.

Фелка взяла свою колбу для питья, перелетела на середину кабинета и, подтянув к себе стамеску, с отстраненным видом принялась трудиться над очередной пространственной композицией. Эта вещица выглядела как куб, собранный из кубиков поменьше и с квадратными отверстиями на некоторых гранях. Вставив стамеску в одно из таких отверстий, Фелка скребла ею взад и вперед, едва поглядывая на свое творение.

— Я ничего не обещаю, — сказал Клавейн. — Я просто сделаю все, что смогу.

— Скорее всего, мне даже Трюкачи не помогут.

— Хорошо, но мы не узнаем, пока не попробуем, правда?

— Думаю… нет.

— Что за мысли, — фыркнул он.

Внутри куба что-то звонко хрустнуло. Фелка зашипела, точно ошпаренная кошка, и швырнула загубленную поделку о ближайшую стенку. Куб разлетелся на сотни маленьких кусочков. Почти без промедления Фелка схватила другой предмет и принялась обтачивать его, как ни в чем не бывало.

— Если Трюкачи не помогут, можем обратиться к Странникам, — буркнула она. [16]

Клавейн улыбнулся.

— Давай не будем забегать вперед. Если с Трюкачами ничего не выйдет, мы подумаем, что можно сделать еще. Мы перейдем мост, когда подойдем к нему. Сначала надо решить одну маленькую проблему. Победить в этой войне.

— Но они говорят, война вот-вот закончится.

— Так и будет, верно?

Стамеска соскользнула и оцарапала боковую поверхность ее пальца, срезав кусочек кожи. Прижав ранку к губам, она жадно начала сосать палец, словно последние капли сока из лимона.

— А с чего ты взял?

Он почувствовал абсурдное желание понизить голос, хотя и так говорил тихо.

— Не знаю. Возможно, я старый тупой болван. Но ведь старые тупые болваны для того и существуют, чтобы все время во всем сомневаться?

Фелка сдержанно улыбнулась.

— Хватит говорить загадками, Клавейн.

— Это все Скейд и Закрытый Совет. Что-то происходит, но я не знаю ничего конкретного.

— Что именно?

Клавейн очень аккуратно подбирал слова. Он безгранично доверял Фелке, но помнил, что имеет дело членом Закрытого Совета. Тот факт, что она уже давно не участвовала в работе Совета и, скорее всего, не была посвящена в последние секреты, не имел большого значения.

— Мы перестали строить корабли сто лет назад. Никто не сказал мне, почему так получилось, и я быстро понял, что спрашивать бесполезно. Недавно до меня дошли странные слухи о том, что происходит что-то странное: секретные программы по разработке новых технологий, секретные эксперименты. Далее: ни с того ни с сего, когда Демархисты уже почти готовы признать поражение, Закрытый Совет начинает разрабатывать совершенно новый проект — корабль для межзвездных перелетов. Будь я проклят, если «Ночная Тень» — это не оружие, Фелка. Но, черт возьми, с кем они собрались воевать, если не с Демархистами?

— «Они», Клавейн?

— Я имею в виду «мы».

Фелка кивнула.

— И ты будешь немерено удивлен, если Закрытый Совет ничего не затевает у тебя за спиной.

Клавейн сделал крошечный глоток из кружки.

— Я не имею права интересоваться, так?

В течение бесконечно долгих минут Фелка молчала. Тишину нарушал только скрежет напильника по дереву.

— На некоторые вопросы я могу тебе ответить здесь и сейчас, Клавейн. Ты это знаешь. Но ты должен понимать: я никогда не расскажу того, что сообщил мне Закрытый Совет. И ты на моем месте поступил точно так же.

Клавейн пожал плечами.

— Не ожидал… ничего другого.

— Даже если бы я согласилась, не думаю, что мне известно все. И уже не будет. Это многослойная структура. Меня никогда не посвящали в тайны Внутреннего Кабинета и много лет не подпускали к данным Закрытого Совета, — Фелка коснулась виска надфилем. — Кое-кто из членов Совета даже хотел, чтобы мои воспоминания стерли. Тогда я бы забыла все, что узнала за годы активного членства. Единственное, что их остановило — это ненормальная анатомия моего мозга. Они не могли гарантировать, что не сотрут другие воспоминания.

— Хорошо, что хоть это их остановило.

Она кивнула.

— Есть одно решение, Клавейн. Очень простое, если разобраться.

— Какое?

— Ты всегда можешь вступить в Закрытый Совет.