Ковчег Спасения

В этот момент голос, совершенно незнакомый, произнес:

— Здравствуйте.

Клавейн оглянулся. В помещении появился еще один человек. Он — вернее, она… Она тоже была в скафандре, но менее громоздкий, чем у ее товарищей. Возможно, так казалось потому, что даже в нем она выглядела очень стройной, даже худощавой. Женщина стояла в проеме переборки, чуть склонив голову набок, и спокойно разглядывала Клавейна. Возможно, это была игра света, но Клавейну показалось, что ее невероятно белая кожа исчерчена призрачными черными клиньями.

— Надеюсь, Болтливые Близнецы обращались с вами хорошо, мистер Клавейн.

— Кто вы? — снова спросил он.

— Я Зебра. Естественно, это не настоящее имя. Настоящее вам знать незачем.

— Кто вы такие, Зебра? И зачем…

— Меня попросили. А чего вы ожидали?

— Я ничего не ожидал. Я просто пытался… — Клавейн сделал паузу и подождал пока восстановится дыхание. — Перейти на сторону противника.

— Мы знаем.

— Мы?

— Очень скоро вы все узнаете. Идемте со мной. Ребята, подготовьте все для скоростного перелета. Когда мы доберемся до Йеллоустоуна, Конвент уже встанет на уши, так что на обратном пути скучно не будет.

— Я не стою того, чтобы из-за меня убивали невинных людей.

— А никого и не убили, мистер Клавейн. Два шаттла эскорта, которые мы уничтожили, управлялись с третьего, так что жертв нет. Пилот жив, его корабль тоже не слишком пострадал. Мы специально старались не попасть в шаттл «зомби». Кстати, это Демархисты заставили вас выпрыгнуть?

Он проследовал за Зеброй на мостик. Похоже, кроме нее, близнецов и самого Клавейна, на борту находился только один человек, который сейчас сидел в кресле пилота, пристегнутый ремнями. Он был без скафандра, совершенно иссохший. Его старческие руки, покрытые пигментными пятнами, напоминали цепкие узловатые корни, вросшие в пульт управления.

— А как вы думаете? — спросил Клавейн.

— Думаю, они на такое способны. Но, скорее всего, вы сами решили с ними расстаться.

— Это сейчас не важно, правда? Вы меня заполучили.

Высохший старец бросил на Клавейна короткий взгляд, в котором мелькнуло любопытство.

— Нормальное вхождение, Зебра, или пойдем длинным путем?

— Идем по нормальному коридору, Манукьян. Но будь готов к маневрам. Мне не хочется снова попадаться на глаза Конвенту.

Манукьян — если это было его настоящее имя — кивнул и занялся рычажками и кнопками из слоновой кости.

— Пристегни гостя, Зебра. И сама тоже пристегнись.

Полосатая женщина кивнула.

— Ребята, обеспечьте безопасность мистеру Клавейну.

Близнецы усадили его в контурное противоперегрузочное кресло. Клавейн позволил делать им все, что угодно — был слишком слаб и мог разве что изобразить жалкое подобие сопротивления. Его сознание прозондировало кибернетическую начинку корабля, имплантанты чувствовали какие-то потоки данных через «паутину» систем управления, но никак не могли на них повлиять. К людям вообще было не подступиться. Похоже, ни у кого из них вообще не было нейроимплантантов.

— Вы баньши? — спросил Клавейн

— Можно сказать и так… но не совсем. Баньши — это просто пираты-головорезы. Мы работаем чуть более утонченно. Но их существование обеспечивает нам неплохое прикрытие. А вы? — она улыбнулась, и полоски на ее лице собрались в пучки. — Вы действительно Невил Клавейн, Мясник Тарсиса?

— Я вам этого не говорил.

— Зато Демархисты сказали. И те детишки с Нью-Копенгагена. Понимаете, у нас везде есть шпионы. Так что мы редко пропускаем новости.

— Я не могу доказать, что я Клавейн. Но почему это должно меня волновать?

— Думаю, вы тот, за кого себя выдаете, — сказала Зебра. — В любом случае, я на это очень надеюсь. Будет нехорошо, если вы окажетесь самозванцем. Мой босс совсем не обрадуется.

— Ваш босс?

— Человек, с которым вам предстоит встретиться.

Глава 21

Шаттл покинул атмосферу Руха, и загадочный сердоликово-красный объект исчез с экрана радара. Тогда Хоури осмелилась дотронуться до одного из кубиков, которые остались в рубке после того, как основная масса Подавляющих покинула корабль. Он оказался шокирующе холодным. Ана выронила его, оставив на антрацитовой поверхности прозрачные пленки отделившейся кожи, похожие на розовые отпечатки пальцев. Ободранные подушечки пальцев стали красными и гладкими. Почему-то ей показалось, что кубик должен впитать кусочки эпидермиса, но через несколько секунд они отклеились — нежные прозрачные лепестки, похожие на оторванные крылышки насекомого. Кубик снова стал чистым и непроницаемо черным, как раньше. Потом неожиданно задрожал и начал стремительно уменьшаться в размерах — Хоури не могла отделаться от ощущения, что он удаляется. Остальные кубики последовали его примеру. С каждой секундой они уменьшались примерно вдвое.

Через минуту от них ничего не осталось, кроме пятен черно-серого пепла. Хоури не могла отделаться от ощущения, что этот невидимый пепел попал ей в глаза. Она вспомнила, как кубики проникли ей в мозг, прежде чем мраморный шар изгнал их.

— Ну, вот ты и получил свои доказательства, — бросила Хоури, обращаясь к Оводу. — Оно того стоило?