Ковчег спасения

Фелка глянула на стену, приказывая создать что-нибудь пригодное для сидения. Из стены напротив Ремонтуара выдвинулась скамья. Фелка с радостью на нее опустилась. Как хорошо разгрузить ноги! Слишком много времени провела без гравитации в своей студии, и полное g корабельного ускорения очень утомляло.

Она глянула в иллюминатор и увидела длинный силуэт двигателя, высвеченный аурой холодного пламени.

– Что же Скади ему рассказала? – спросила Фелка.

– Невнятную байку о том, что Узкий совет собрал и проанализировал сведения о нападениях на звездолеты.

– Вряд ли Клавэйн поверил.

– Само собой. Но она была вынуждена упомянуть «Пролог». Несомненно, хотела, чтобы Клавэйн знал лишь абсолютно необходимый для работы минимум, но целиком уклониться от обсуждения запрета на звездолеты не могла.

– А ведь в центре всего этого именно «Пролог». Думаю, Скади не сомневалась: если дать Клавэйну хоть сколько-нибудь значащую зацепку, он раскопает все, вплоть до Внутреннего святилища.

– Дальше он бы вряд ли продвинулся.

– Кто знает? Не следует его недооценивать. Потому-то Скади и пыталась привлечь Клавэйна в союзники, что у него есть привычка не останавливаться перед мелкими трудностями.

– Но почему просто не сказать ему правду? Если вдуматься, новость о получении Узким советом посланий из будущего не столь уж и шокирующая. Судя по известному мне, содержание этих посланий в лучшем случае обрывочно, вроде туманных бессвязных фантазий.

– Трудно сказать, почему Скади не открыла ему правду. Я участвовала лишь в одном эксперименте, о других практически ничего не знаю.

– А к вашему эксперименту Скади приложила руку?

– Да. Он начался после возвращения из экспедиции, а запрет на строительство субсветовиков был введен намного раньше, еще до того, как Скади присоединилась к сочленителям. Узкий совет занимался «Прологом» и до нее.

Фелка снова посмотрела на белую корабельную стену. Конечно, оба имели полное право, да и вескую причину обсуждать столь важную тему, как «Пролог», ведь он был первопричиной происходящего сейчас. Но все равно Фелка чувствовала себя так, будто вот-вот совершит непростительное, будто стоит на краю чернейшей, мерзейшей измены.

Ремонтуар же продолжал говорить, тихо, но уверенно:

– Когда Скади присоединилась к нам, она очень быстро достигла Узкого совета и приняла участие в «Прологе». Один эксперимент по времени точно совпал с запретом, так что логично предположить недвусмысленное предупреждение об эффекте тау-нейтрино. Но что произошло в других экспериментах? Какая информация поступила в результате них? Новое предупреждение? Или нечто иное?

Он внимательно смотрел на Фелку.

Та уже собиралась ответить, рассказать что-то, но скамейка снизу вдавилась в тело. От резкой перемены веса перехватило дыхание. Фелка ожидала, что давление уменьшится, но легче не становилось. Похоже, и до того причинявший неудобства телесный вес удвоился.

Ремонтуар повертел головой, прикидывая, что происходит.

– В чем дело?– спросила Фелка. – Похоже, мы ускоряемся?

– Определенно.

Фелка проследила за его взглядом, надеясь обнаружить за иллюминатором изменения. Но, похоже, все осталось прежним. Даже голубой свет за двигателями не казался ярче.

Постепенно она приспособилась к увеличенной тяжести, хотя двигаться было по-прежнему неприятно. Но небольшое предварительное обдумывание и экономия усилий позволяли заниматься обычными делами без помех. Тем более что корабельные роботы всячески старались помочь людям – например, если нужно было встать или сесть. Прочие сочленители, все стройнее и легче Фелки, приспособились с обидной для нее легкостью. Внутренние поверхности корабля в нужные моменты твердели и смягчались, помогая двигаться, избегать травм.

Но спустя час ускорение возросло снова, до двух с половиной g. Не в силах более переносить его на ногах, Фелка попросила разрешения вернуться в каюту, но узнала, что в той части корабля пока находиться нельзя. Корабль пришел на помощь – сделал для нее отдельную комнату, выдвинул из стены кушетку. Ремонтуар помог лечь и сообщил, что происходящее ему самому в диковинку.

– Я просто не понимаю, – пожаловалась Фелка, тяжело и хрипло дыша. – Мы ускоряемся все сильней. Как это возможно? Двигатели же рассчитаны на тягу в одно g.

Ремонтуар пожал плечами:

– Да, обычные сочленительские двигатели выдают тягу в одно g и с нею разгоняют корабль до околосветовой скорости. На большее они не рассчитаны. «Паслен» невелик, но и двигатели у него меньше. На короткое время можно дать тягу и посильней, перегружая их, – но это бы выглядело совсем иначе. Не так, как сейчас.

– И что?

– А то, что мы не можем так ускоряться. Три g – это невероятно. Я не видел никаких дополнительных двигателей. Единственный способ достичь такого ускорения – сбросить две трети массы корпуса после ухода из Материнского Гнезда.

Фелка тоже пожала плечами. Усилие далось тяжело. Она не питала никакого интереса к устройству космических кораблей, для нее они были всего лишь средством перевозки – но логику и связь фактов увидела сразу.