Ковчег спасения

– Какие хорошие слова: «сохранить до поры», «выпускать тысячами». Вы сами-то в это верите?

– Я верю в то, что вне зависимости от ваших стараний население Ресургема погибнет. Разница лишь в том, что случится это немного позже и добавятся миллионы других смертей. Но если вы отдадите нам орудия, еще будет время предотвратить катастрофу.

– То есть вы предлагаете сейчас пожертвовать двумястами тысячами, чтобы после спасти миллионы?

– Даже не миллионы – миллиарды.

– Хм, странно думать, что минуту назад я почти вам поверила. Решила, с вами можно иметь дело. – Илиа улыбнулась безмятежно и страшно – будто последний раз в жизни. – Вижу, что ошибалась.

– Я неплохой человек. Просто знаю в точности, что нужно делать и для чего.

– Как вы и сказали, это опаснейший вид людей.

– Не стоит недооценивать мой оригинал. Он заберет пушки силой.

– Клавэйн, вам сюда лететь еще не одну неделю. И подготовить теплую встречу я успею.

На это Клавэйн ничего не ответил. Хоури не понимала, почему ее так встревожило молчание старика.

Корабль возвышался над Антуанеттой, почти целиком одетый в леса. Иллюминаторы «Буревестника» светились, и в том, что приходился на рубку, был виден силуэт напряженно работающего Ксавьера. В руке он держал компад, в зубах зажал стилос. Свободной рукой переключал допотопные тумблеры над головой, а пощелкав ими, аккуратно записывал в компаде.

«Всегда он такой аккуратный, будто бухгалтер», – подумала девушка.

Антуанетта приказала экзоскелету встать. Иногда Клавэйн позволял экипажу отдохнуть пару часов при нормальной инерции и гравитации, но сейчас субсветовик шел под тягой. В тех местах, где экзоскелет касался кожи, образовались язвы. Антуанетте не терпелось добраться до Дельты Павлина, хоть там и ожидала война. Кажется, нет ничего хуже жизни внутри кошмарного механического скелета.

Девушка присмотрелась к «Буревестнику», который не видела с тех пор, как узнала про обман и отказалась ступать на борт. Корабль перестал быть ее собственной территорией, ее домом. Это случилось несколько месяцев назад, и злость улеглась, хотя и не исчезла полностью. Ощущение того, что на нее попросту наплевали, осталось.

Несомненно, корабль снаряжался для боя. На первый взгляд в «Буревестнике» почти ничего не изменилось. Новое оружие пряталось под новыми выпуклостями, а на корпусе и раньше хватало бугров. Фабрики безостановочным потоком гнали оружие. Часть его удалось без особых проблем направить на «Буревестник», благо Скорпион охотно согласился не замечать военных приготовлений транспорта и его экипажа. А Ремонтуар даже помог Ксавьеру интегрировать пару особенно экзотических пушек в корабельную сеть.

Одно время Антуанетта дивилась себе. С чего это вдруг захотелось подраться? Ведь она не склонна к насилию и тем более к героизму. Правда, за ней водится пристрастие к сумасбродствам, вроде похорон отца в газовом гиганте, но это же совсем другое дело.

Она взошла на корабль, забралась по лестницам в рубку. Ксавьер не заметил ее появления – был увлечен работой. Да и привык уже к тому, что девушка на «Буревестник» не заходит.

Поэтому она уселась неподалеку – подождать, пока он прервется и глянет в ее сторону. Заметив, он лишь кивнул: мол, говори, зачем пришла.

И на том спасибо.

– Зверь, – спокойно позвала Антуанетта.

Наверное, Лайл Меррик всегда выдерживал такую паузу, прежде чем ответить. Но сейчас она показалась вечностью.

– Слушаю.

– Я вернулась.

– Да, я понял. – Снова долгая пауза. – Я рад вашему возвращению.

Голос почти не изменился. Почти. Лайлу уже не приходилось разыгрывать из себя машинный интеллект, который Меррик заменил шестнадцать лет назад.

– С чего бы это? – резко спросила она. – Неужели соскучился?

– Да, – ответил Меррик. – Я скучал.

– Не думаю, что когда-нибудь прощу тебя.

– Я и не надеюсь на ваше прощение. Я его не заслужил.

– Вот именно.

– Но вы же знаете, что я обещал вашему отцу позаботиться о вас.

– Об этом мне сказал Ксавьер.

– Антуанетта, ваш отец был хорошим человеком. И хотел, чтобы у вас все было замечательно.

– Он захотел, чтобы и у тебя все было замечательно.

– Да, и я перед ним в долгу. Тут не поспоришь.

– И как же ты можешь жить с тем, что сделал?

Послышался звук, похожий на смешок – издевательский и печальный. Меррик смеялся над собой.

– Знаете, такие вопросы не очень-то меня беспокоят. Мой оригинал, моя плоть и кровь, подверглись казни. Я всего лишь электронная копия, призрак, ускользнувший от стирателей.

– Призрак с чрезвычайно развитым инстинктом самосохранения.

– И с этим не поспоришь.

– Лайл, как бы я хотела тебя ненавидеть!

– Пожалуйста. Миллионы так делают.

Она вздохнула:

– Но для меня это непозволительная роскошь. Это все-таки мой корабль. А ты им заведуешь, хочу я того или нет. Лайл, ведь так?

– Юная… пардон, Антуанетта, до той досадной аварии я был пилотом транспортника, причем толковым. Мне не составило труда интегрироваться в «Буревестник». Сомневаюсь, что обычный машинный интеллект сможет меня заменить.

Она криво улыбнулась:

– Не бойся, я тебя заменять не собираюсь.

– В самом деле?