Ковчег Спасения

В его сердце скрывалась микроскопическая струна, миниатюрная частичка стремительно охлаждающейся ранней Вселенной. Она тянулась из кипящей пены квантового вакуума — тонкая ниточка, несравнимая с мощными потоками излучения, которые пронизывают космос. Но для нужд певца этого было достаточно. Струна вытягивалась и удлинялась, как петля жевательной резинки, ее наполняла энергия, которой обладал в этом состоянии вакуум — энергия, которую певец использовал всегда. Струна вытягивалась, пока не достигала макроскопического размера и макроскопической концентрации массы и энергии. Тогда она искусно завязывалась в замкнутую структуру, похожую на восьмерку, и начинала вибрировать, создавая узкий конус пульсирующих гравитационных волн.

Амплитуда колебаний увеличивалась — медленно, но верно. С точностью и изяществом генерируя гравитационные волны с определенной частотной модуляцией, певец лепил синусоиды внутренних вибраций звезды, растягивал одни, сжимал другие. Вращение звезды уничтожало сферическую симметрию ее первоначальных колебаний, но относительно оси вращения они все еще оставались симметричными. Певец разрушал эту симметрию, фокусируя свои усилия на единственной точке, лежащей в экваториальной плоскости, между собой и центром массы звезды. В этой точке он сосредотачивал всю свою силу, вливая в нее энергию своей потаенной струны. Непосредственно под певцом, в верхних слоях оболочки светила, сжимались и отражались друг от друга потоки массы, нагревая и компрессируя поверхностный водород до состояния готовности к термоядерной реакции. Синтез, на самом деле, происходил в трех или четырех концентрических слоях звездной материи, но это было несущественным. Важно было, что певец добивался другого: чтобы сферическая поверхность звезды начала морщиться и искажаться. В кипящей раскаленной поверхности звезды прорастало нечто вроде пуповины — внутренняя впадина, достаточно широкая, чтобы поглотить небольшую каменистую планету. Концентрические кольца синтеза, круги нестерпимого сияния, расходились от пуповины, выбрасывая в космос шквал рентгеновских лучей и нейтрино. Однако певец продолжал нагнетать гравитационные волны, заставляя звезду пульсировать. Частота пульсации была рассчитана с хирургической точностью, пуповина продолжала углубляться — казалось, невидимый палец давил на мягкую поверхность воздушного шара. Материя перераспределялась, вокруг пуповины возникало выпячивание. Певец буравил в звезде отверстие, и плазме надо было куда-то деваться.