Ковчег спасения

– Можно ли определить тягу двигателей? – спросила Сухая.

– Да. Температура выхлопа говорит о том, что тяга обычная, для стандартного субсветовика массой в миллион тонн обеспечивающая одно g ускорения. Конечно, двигатели у «Паслена» меньше, но и сам «Паслен» по звездолетным меркам невелик. Если бы сказывалась разница в отношении мощности к массе, ускорение незначительно отличалось бы от одного g. А корабль Скади постоянно идет на двух и временами ускоряется до трех. Как и мы, она использует подавляющие инерцию машины – но из своих машин способна выжать гораздо больше.

– Мы уж точно не сможем, – сказала Полина Сухая. – Квантовый вакуум – настоящее гнездо с ядовитыми змеями. И мы тычем туда очень острой палкой.

– Полина, я согласен, – улыбнулся старик. – Но мы должны придумать, как не отстать от Скади. Хотя тревожит меня не это. Посмотрите!

Изображение чуть изменилось, свет дюз «Паслена» стал ярче.

– Она увеличила тягу? Или поменяла геометрию выхлопа? – спросила Антуанетта.

– Я тоже вначале посчитал так. Но добавленное излучение спектрально отличается от излучения двигателей. Оно когерентно, и в системе координат, где лежит корабль Скади, пик интенсивности приходится на видимую область.

– Это лазеры? – спросил Хлестун.

Клавэйн глянул на самого верного помощника Скорпиона. Лицо Хлестуна пересекал черный шрам – будто карандашная линия от лба до щеки.

– Да, по-видимому, это батарея мощных лазеров, светящих строго назад по курсу «Паслена». Вероятно, мы видим лишь ничтожную часть их излучения.

– Но какой для Скади толк в лазерах? – спросил Хлестун. – Она слишком далеко впереди, как оружие их использовать бессмысленно.

– Знаю, – ответил Клавэйн. – Именно это меня и тревожит. Скади не станет делать ничего, не просчитав предварительно шансы на успех. А если делает, значит считает работу стоящей.

– Это попытка убить нас? – спросил свинья.

– Скорее всего. И нужно понять, как именно нас собираются убивать. А потом будем надеяться, что справимся с угрозой.

Никто не ответил. Все молча смотрели на медленно вращающийся прямоугольник света, в чьем центре пылала недобрая звезда чужого субсветовика.

Пресс-секретарь правительства был аккуратный человечек с заботливо ухоженным маникюром, ненавидевший всякую грязь. Потому, когда ему вручили меморандум правительства, отпечатанный на листе стандартной серой бумаги и сложенный, человечек взял его двумя пальчиками за уголок. И лишь усевшись за свой стол в Доме вещания, приземистом строении по соседству с Домом инквизиции, и убедившись в отсутствии жирных пятен или крошек, приступил к разворачиванию. Бумагу он уложил с большим тщанием, так, чтобы края были параллельны краям стола, и затем очень медленно, осторожно расправил, будто распечатывал коробку с миной внутри. Рукавом человечек тщательно пригладил лист, провел по диагонали. Лишь покончив с этой процедурой, позволил себе взглянуть на текст. Хорошенько вник в каждое слово, чтобы избежать ошибок при чтении вслух.

По другую сторону стола оператор нацелил старую летающую телекамеру. Оптика все еще работала безукоризненно, а вот левитационные моторы давно приказали долго жить. Как и многое в Кювье, камера раздражала, напоминая о том, насколько лучше жилось людям в прошлом. Но пресс-секретарь успешно избегал таких мыслей. В его обязанности не входило задумываться над нынешним уровнем жизни. Если на то пошло, он был неплохо обеспечен по сравнению с большинством обитателей Ресургема. Рацион ему выделялся значительный, жил он вместе с женой в просторной квартире в одном из лучших районов Кювье.

– Сэр, вы готовы? – спросил оператор.

Тот ответил не сразу. Прошелся еще раз по тексту, шевеля губами, тихо проговаривая слова. Человечек не имел понятия о том, кто составил текст и с какой целью, кто его редактировал. В обязанности пресс-секретаря это не входило. Он ограничивался самыми общими представлениями о работе огромной государственной машины. В процессе этой работы где-то в ее отлаженных недрах родился документ, который надлежало донести до населения. Только и всего.

Пресс-секретарь перечитал текст еще раз и посмотрел на оператора.

– Да, полагаю, теперь я готов.

– Сэр, если предчувствуете трудности, можно порепетировать. Это не прямой эфир.

– Прочту с первого раза.

– Как хотите…

Пресс-секретарь прокашлялся и содрогнулся от отвращения, представив, как внутри у него перемещается комок слизи. Затем начал читать: