Читаем Ковчег-Питер полностью

А потом мы пойдем в комнату, сядем пить чай, и она расскажет, что побывала у меня в магазине, поговорила с девушками, и они сказали, что никто обо мне не расспрашивал. Но чтобы я совсем не волновался, она еще и в банк позвонила. Попросила соединить с генеральным. И вот ведь чудо – ей пошли на встречу. И Витюша, хотя и говорил с ней сухо, но убедил, что совершенно доверяет своей невесте, и вообще, он человек широких взглядов и совсем не обижается, если кто-то его невесту чуть-чуть деликатно потрогает и полюбуется на ее красоту. А потерянный документ нашелся еще тогда, прямо тем вечером и нашелся.

– Вот видишь, Антон, – скажет Лидия Павловна, – я все-таки была права. Ничего страшного не случилось, а витрина разбитая – это просто недоразумение. Во всем виноват паникер Сережа.

А я отвечу:

– Как же прекрасно, что все так хорошо закончилось!

На столе лежало расписание электричек. Оставалось всего три поезда из города. Может, тут еще автобус какой-нибудь ходит? Что-то Лидия возвращаться не торопится.

Пришла электричка, по улице протопал народ с тележками и рюкзаками, растекся по своим участкам. Я послонялся по дому, попробовал читать.

Еще электричка. Постоял у калитки, поглядел на приехавших дачников.

Последнюю электричку из города встречал на платформе. Было уже темно и прохладно. Давно погасло золотисто-красное солнце, оставив только отпечаток в памяти: августовский вечер, яблоки в траве, далекий разговор и кроны ленивых деревьев. Лидия не приехала. Может, решила переночевать в городе? Ну, мало ли, немолодая все-таки женщина, устала, приедет утром.

Ночью

Проснулся ночью. Посреди бескрайней, безграничной темноты и тишины. Дачный поселок, напившись крепкого августовского воздуха и лесных запахов, наработавшись в огороде, спал, как бревно – ни всхрапнет, ни шелохнется. В городе так может быть, только если вы уже умерли. В городе всегда машина мимо проезжает по улице, шумит и лучами фар проводит по потолку, обязательно что-то где-то дребезжит, гудит, светит, всегда что-то роняют или двигают соседи. Город спит очень беспокойно, ворочается во сне, вздрагивает, вскрикивает. Мой сосед, который живет этажом выше, иногда рано утром чихает – громко, с разгоном и эхом, которое катится по коридору, а потом обратно. Я этого соседа никогда в лицо не видел, зато слышу его, когда он чихает или когда ругается. Отдельные слова не разобрать, слышно только: «бу-бу-бу… деньги!.. бу-бу-бу… деньги!» Его жена тоненько возражает, а потом каждый раз достает пылесос и шумно с завываниями пылесосит. А потом надевает свои стучащие тапки. Если ходит и стучит – значит, они поссорились.

Хоть бы сейчас кто-нибудь постучал, залаяла бы собака какая-нибудь, петух прокукарекал. В темноте было видно только, что на стене вырисовывался чуть более светлый прямоугольник окна. Представилось, что сейчас на этом светлом фоне появится силуэт человека, бандита с пистолетом в руке, и он станет неслышно двигаться в мою сторону. Да, это было самое страшное, что в этой темноте вокруг сейчас могло происходить что-то неслышное.

И еще я вдруг почему-то очень хорошо представил себе, даже почувствовал, что так и сгину в этом поселке. Так же, как Лидия сгинула в городе. Что-то неправильное я сделал, как будто местами с ней поменялся. Она должна быть здесь, в этом домике, сейчас, спать на своей кровати. Это ее темнота и ее тишина, и, может, она даже чувствует себя в них уютно и безопасно. А я должен быть в городе.

Утром

Утром все, что думалось ночью, развеялось – так всегда бывает. Поэтому первое правило в любой ситуации – это дотянуть до утра. А там, глядишь, все само собой как-то разрулится, и страхи отложатся до другой, когда-то в будущем возможной ночи, когда будешь снова вот так же лежать без сна.

Хотя вот эта мысль, что мы с Лидией вроде как поменялись местами, все-таки не давала мне покоя и на утро. Я подумал, что вдруг она пошла в мой «Праздник», стала там расспрашивать о том, кто разбил витрину, и попалась на глаза каким-нибудь Витюшиным помощникам. Они ее схватили и привели к своему боссу. Но она ему, конечно, ничего про меня не сказала.

Перейти на страницу:

Все книги серии Ковчег (ИД Городец)

Наш принцип
Наш принцип

Сергей служит в Липецком ОМОНе. Наряду с другими подразделениями он отправляется в служебную командировку, в место ведения боевых действий — Чеченскую Республику. Вынося порой невозможное и теряя боевых товарищей, Сергей не лишается веры в незыблемые истины. Веры в свой принцип. Книга Александра Пономарева «Наш принцип» — не о войне, она — о человеке, который оказался там, где горит земля. О человеке, который навсегда останется человеком, несмотря ни на что. Настоящие, честные истории о солдатском и офицерском быте того времени. Эти истории заставляют смеяться и плакать, порой одновременно, проживать каждую служебную командировку, словно ты сам оказался там. Будто это ты едешь на броне БТРа или в кабине «Урала». Ты держишь круговую оборону. Но, как бы ни было тяжело и что бы ни случилось, главное — помнить одно: своих не бросают, это «Наш принцип».

Александр Анатольевич Пономарёв

Проза о войне / Книги о войне / Документальное
Ковчег-Питер
Ковчег-Питер

В сборник вошли произведения питерских авторов. В их прозе отчетливо чувствуется Санкт-Петербург. Набережные, заключенные в камень, холодные ветры, редкие солнечные дни, но такие, что, оказавшись однажды в Петергофе в погожий день, уже никогда не забудешь. Именно этот уникальный Питер проступает сквозь текст, даже когда речь идет о Литве, в случае с повестью Вадима Шамшурина «Переотражение». С нее и начинается «Ковчег Питер», герои произведений которого учатся, взрослеют, пытаются понять и принять себя и окружающий их мир. И если принятие себя – это только начало, то Пальчиков, герой одноименного произведения Анатолия Бузулукского, уже давно изучив себя вдоль и поперек, пробует принять мир таким, какой он есть.Пять авторов – пять повестей. И Питер не как место действия, а как единое пространство творческой мастерской. Стиль, интонация, взгляд у каждого автора свои. Но оставаясь верны каждый собственному пути, становятся невольными попутчиками, совпадая в векторе литературного творчества. Вадим Шамшурин представит своих героев из повести в рассказах «Переотражение», события в жизни которых совпадают до мелочей, словно они являются близнецами одной судьбы. Анна Смерчек расскажет о повести «Дважды два», в которой молодому человеку предстоит решить серьезные вопросы, взрослея и отделяя вымысел от реальности. Главный герой повести «Здравствуй, папа» Сергея Прудникова вдруг обнаруживает, что весь мир вокруг него распадается на осколки, прежние связующие нити рвутся, а отчуждённость во взаимодействии между людьми становится правилом.Александр Клочков в повести «Однажды взятый курс» показывает, как офицерское братство в современном мире отвоевывает место взаимоподержке, достоинству и чести. А Анатолий Бузулукский в повести «Пальчиков» вырисовывает своего героя в спокойном ритмечистом литературном стиле, чем-то неуловимо похожим на «Стоунера» американского писателя Джона Уильямса.

Александр Николаевич Клочков , Анатолий Бузулукский , Вадим Шамшурин , Коллектив авторов , Сергей Прудников

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги