Ковчег

Понадобилось не меньше часа, чтобы привести возбужденный рассудок в должное спокойствие. В конце концов ему даже удалось развеселиться благодаря парочке каких-то легкомысленных воспоминаний.

Занудин и представить себе не мог, что впереди его ожидала одна из самых ужасных ночей всей прожитой жизни…

— 5 —

Сильнейший удар заставил распахнуться дверь настежь — по полу забряцали части разломанного замка. Взъерошенные Панки замысловатой походкой проследовали вглубь комнаты и, развалившись в креслах, замерли. Занудин, отдыхавший в кровати с книгой, был настолько шокирован этим беспрецедентным вторжением, что не мог проронить ни слова и только хлопал глазами.

Спустя минуту полного бездействия, точно пробуждаясь ото сна, Панки начали озираться по сторонам, вяло изучая окружающую их обстановку. Остекленевшие взгляды молодчиков одновременно остановились на Занудине.

— К-хех, — крякнул Джесси, — гляди-ка — Зануда! — отвратительная трещина кривой улыбки расползлась по его лицу.

Факки это наблюдение не показалось таким уж радостным.

— А чего он тут делает?!

— Не знаю. Книжку, что ли, рассматривает…

— Зануда, ты чего тут делаешь?! Алло, гараж! — Факки неумело пощелкал пальцами.

— Вообще-то, это моя комната, — осторожно заметил Занудин, все еще не пришедший до конца в себя.

— Ты чего, сбрендил совсем? — возмутился Джесси. — Это наша комната!

— Вот шкварки лепит! — хохотнул Факки, а вслед за ним, хоть и пытался сдержаться, захрюкал от смеха Джесси.

Занудин понимал, что с наркоманами спорить бесполезно, но, несмотря ни на что, все же предпринимал робкие попытки разрешить невразумительную ситуацию словами.

— Послушайте меня, — вкрадчивым тоном заговорил он, — в вашей комнате, извиняюсь, самый настоящий бардак. А здесь? Поглядите внимательнее. Чисто, ухоженно, библиотека. Значит, это все-таки моя комната, а?

На удивление Панки прислушались к приведенному доводу и вновь принялись очумело взирать вокруг себя. Но вот их взгляды встретились. Панки пуще прежнего прыснули со смеху.

— Ты чего, Зануда, в нашей комнате уборку провел, что ли?

— Вот тебя сплющило, балда!

— Ну и какого рожна ты здесь все так вылизал?

— Мы тебя не просили!

— И книжек, в самом деле, приволок целый шкаф! Смотри!

— Вот дятел… С картинками хоть?

— С хренофигинками! Муах-ха-ха-ха…

— Ну, чува-ак…

— Я повторяю: вы просто ошиблись комнатой, — стараясь не обращать внимания на встречный поток словесной шелухи, сквозь зубы процедил Занудин.

— Ой, надоел, Зануда, — замахал на него руками Джесси.

— Да ладно, давай подарим этому прохиндею комнату. Пускай подавится, — расщедрился вдруг Факки и, скорчив физиономию, сплюнул на пол.

— Ты чего городишь! А мы как же? Нам куда деваться, по-твоему?

— Нам его комната достанется, тупица! Делов-то!

— Сам тупица! Тут у нас «конференц-зал»! А там что?

— О! «Конференц-зал»! — шлепнул себя по лбу Факки.

— Во-во, — закивал головой Джесси, — нас там, между прочим, дожидаются уже. — Повернувшись к Занудину: — Мы — вниз. А ты, Зануда, выметайся пока. Видишь, не получается ничего с обменом комнатами, даже не уговаривай. Не устраивает вариант — и все. Адью!

Потеряв интерес к Занудину, точно тот перестал существовать, Панки как по команде сползли с кресел на пол, дружно скатали ковер и… замерли. Конечно, никакого люка на ожидаемом месте не оказалось.

Джесси первым поднялся на ноги, вытирая со лба выступившую испарину. Факки так и продолжал стоять на четвереньках, недоуменно царапая паркет ногтями.

— Чего-то я не въехал…

— Я тоже не догнал…

Подозрительные взгляды Панков перекочевали на Занудина.

— Зануда, ты его замуровал? — глупо улыбаясь, спросил Джесси.

— Надо же, до чего додумался… — с восхищением выдохнул Факки.

— Так, довольно! — не в силах больше себя сдерживать, воскликнул Занудин и вскочил с кровати, на ходу подтягивая сползающие трусы. — Я не собираюсь и дальше слушать этот бред! Всякому терпению есть предел! У вас наркотическое отравление…

— Нет, балда, это у тебя скворечник перекосился…

— Все! Все! Хватит! — заревел Занудин, размахивая руками, словно ветряная мельница.

Узрев Занудина в ярости, Панки побелели…

Первым вылетел из комнаты Джесси. Вслед за ним в коридоре очутился Факки. Что-то — некий труднообъяснимый интерес, смесь брезгливости и жалости — заставило задержаться Занудина в дверях. С минуту он наблюдал, как, кривя физиономии, Панки барахтались на полу, пытались подняться на ноги и снова падали, больно расшибая локти и лбы.

«Дуралеи, — хотелось сказать этим недорослям, — вы просто запутались, заигрались, перестали различать, где черное, а где белое, что хорошо, а что отвратительно и не достойно звания человека — взгляните вокруг себя, опамятуйтесь…»

Но вот мыльный пузырь мысленного пафоса лопнул — и те слова, что слетели с языка Занудина на самом деле, его же самого поразили и оглушили:

— Отребье, наркоманы, ничтожества… убил бы вас, мразь, как вы мне опостылели!..