— Теперь ислам, — продолжил я, воодушевившись. — Сомалийцы, к счастью, никогда не были ревностными исламистами…
— Ну да, до недавних времён, — поджал губы папаша Мюллер. — А сейчас тут «Аль-Шабаб» цветёт и пахнет. Недавно толпа ублюдков изнасиловала несовершеннолетнюю девушку. Так вот шариатский суд приговорил её к смерти через побивание камнями с формулировкой «за внебрачные половые связи». Закопали несчастную по пояс в землю, и стали кидать камни. Через полчаса выкопали. Оказалось — жива. Закопали снова. Опять кидали камни. Опять выкопали… Опять жива… И так четыре раза, пока не забили насмерть. А в другой провинции один из шейхов узнал, что его родственница является подпольной христианкой, и лично застрелил её. Вот так тут сейчас обстоят дела с исламом…
Я кивнул.
— Да, слышал… И о первом, и о втором случае… Значит, нам надо уменьшить влияние радикальных исламистов. Тут, кроме «Аль-Шабаба», есть более толерантное движение суфиев. Кстати, они вроде поддерживают «законное» проамериканское правительство. Вот их бы надо и поддержать. Только не так, как Путин «поддержал» Януковича в две тысячи четвёртом… А потоньше, помягче…
— Ну что ж, в правильном направлении мыслишь, — довольно резюмировал Дед.
— Теперь можно перейти к обсуждению военной операции? — поинтересовался я.
— Не «можно», а «нужно».
Ну что ж, раз начальство одобрило, то приступим…
— Прежде всего: известно ли, каковы силы противника? Хотя бы приблизительно…
— Тут надо учитывать, что в Сомали практически каждый житель вооружён. Так что при неблагоприятном стечении обстоятельств мы получим в лице противника всё местное население. Коего в южных провинциях насчитывается примерно два с половиной миллиона. Минусуем полмиллиона беженцев, осевших здесь, в Кении, из которых мы, собственно, и набираем наёмников, потом минусуем детей до десяти лет, женщин и стариков старше семидесяти по тому же признаку, как неспособных держать оружие… Получаем примерно миллион.
— Гм… Пусть этот миллион выпустит по рожку из автомата, и при этом хоть одна пуля попадёт в цель…
— Автоматы есть не у каждого из этого миллиона. Поделим цифру ещё пополам. Далее: автомат для среднестатистического сомалийца, это скорее символ статуса, чем оружие, которым он хорошо может пользоваться. Стрелковая подготовка чуть хуже, чем у солдата-срочника российской армии, то есть, не будем обижать российскую армию, и скажем мягко: «не очень хорошая». Причём «чуть хуже» — это где-то у десятой части от полумиллиона, которую местные шейхи хоть изредка натаскивают в качестве личной гвардии, то есть примерно у пятидесяти тысяч. У остальных — заметно хуже. О тактике же имеют представление порядка пятнадцати-двадцати тысяч боевиков, которых тренирует «Аль-Шабаб». Вот они и станут реальным противником. Наша задача — сделать так, чтобы остальной миллион к ним не подключился…
— Задача реальна?
— Вполне. Если мы к моменту нашей атаки расшатаем их изнутри, нарушим единство…
— И что для этого делается?
— Со стороны сомалийцы кажутся однородной массой единоверцев. На самом деле это не так. Клановость здесь почище, чем на Кавказе. Люди разных кланов подчас ненавидят друг-друга настолько сильно, что вспыхивают внутренние межклановые войны. Именно из-за этих войн на юге Кении и набралось столько сомалийских беженцев.
Мы по мере сил расшатываем ситуацию: забросили в тыл врага несколько диверсионных групп. Их задача — убивать руководителей «Аль-Шабаб» и прореживать верхушки определённых местных кланов. Причём делать это так, чтобы подозрение падало на соперничающий клан.
— И как успехи?
— Завалили одного из лидеров «Аль-Шабаба» — шейха Али Хасана. И так, ещё кое-кого по мелочи. Обстановка накаляется. Скоро сомалийцы начнут рвать зубами глотки друг-другу, что нам на руку…
— А если какая-то группа попадётся?
— Группы набраны в штатах из бывших военнослужащих армии США — выходцев из Сомали. Наёмники железно уверены, что работают на своё правительство, — усмехнулся папаша Мюллер. Так что если что, мы тут не причём, а вся ответственность ложится на янкесов.
— Неплохо… Может, после выполнения задания слить одну-две группы местным? Для возбуждения у них, так сказать, пламенной любви к американцам?
— Думаю, не стоит, — покачал головой Сергей Петрович. Под раздачу за компанию могут попасть все «инородцы», которые туда сунутся. А это как раз мы. Оно нам надо?
— Ну, нет, так нет, — согласился я, — какие ещё меры принимаются по обеспечению лояльности местных при вторжении?
— Груженый золотом осел возьмёт любую крепость, — улыбнулся папаша Мюллер. — Мы банально подкупаем глав кланов. Но не для того, чтобы они встали на нашу сторону. А чтобы они вошли в альянс с вашим старым знакомым — Ахмедом Юсуфом. Он теперь нашими стараниями — большой человек. Богатый и уважаемый. Именно от его имени будут вестись боевые действия. Внутренняя междоусобица будет гораздо более благосклонно воспринята местными, чем нашествие гяуров. Дело для них, в конце концов, привычное…
— Теперь о наших силах?