Ковчег

Примерно через час моё настроение чуть ухудшилось: Вертолёт заложил вираж, и повернул на север. Значит, всё же Сомали. В боковой иллюминатор при довороте были видны вспышки навигационных огней впередилетящего борта.

Кстати… Я посмотрел на хорошо видимый из иллюминатора наружный топливный бак. Точнее, плохо видимый. Если бы у нас были включены навигационные огни, он бы периодически озарялся их яркими вспышками. Значит, идём без огней. А впередиидущий борт — приманка. С одной стороны хорошо, что приманка — не мы, а с другой… Не было бы риска напороться на очередь из пулемёта, таких предосторожностей бы не предпринимали.

В общем, дальше я летел, как на иголках. И с облегчением вздохнул только когда вертолёт коснулся земли колёсами шасси. Прилетели.

Бортмеханик сдвинул дверцу, выбросил наружу металлическую лесенку, гордо именуемую трапом, и, обернувшись ко мне, сделал приглашающий жест рукой. Я поднялся, и, стараясь не выдавать волнения, чинно направился к выходу.

Оказалось, там меня уже встречали. Тщедушный лохматый человечек, типичный «ботаник» закричал мне в ухо, стараясь перекричать гул заходящей на посадку второй с машины:

— Здравствуйте! Мы вас ждали! Наконец-то вы прилетели! Пройдёмте, я вам всё покажу!

Приятно, конечно, когда тебя ждут… Но далеко не всегда. Что, интересно, этот «безумный док» собрался мне показывать. Надеюсь, это будет не из той же серии, что мне показывали вот недавно. Человечек взял меня за руку и куда-то потянул. Я оглянулся. Бойцы выпрыгивали из вертолёта, но следовать за мной не торопились. Ладно, пойдём, посмотрим, что мне так жаждут показать…

Неясный тёмный силуэт чуть в отдалении от места посадки вертолёта оказался большим бараком. Внутри которого находился ещё один барак, насколько я смог разглядеть заслезившимися от света глазами. У входа как в первый барак, так и во второй стояли охранники с автоматами, но они нам никак не препятствовали. Наоборот, при нашем приближении принимали в стойку «смирно». Я почувствовал себя Штирлицем, идущим к Мюллеру по рейхсканцелярии. Кстати, а не «папаша Мюллер» ли ожидает меня за этими дверями?…

Нет, за дверями оказалось очередное помещение. Было оно… ну, скажем так, средних размеров. Но впечатляли не размеры. А развешанные по стенкам изолирующие костюмы с масками, которые я опять-таки до этого видел только в кино. В жизни как-то приходилось обходиться ОЗК и противогазом.

— Надо одеть… — засуетился мой сопровождающий. — Давайте, я вам помогу, — с этими словами он снял со стены один из костюмов, и начал подавать мне ценные советы, что куда совать, и что где застёгивать…

Когда я наконец-то был полностью экипирован, костюм герметизирован, всё проверено, «безумный док» с безумной же скоростью упаковался во второй костюм, и продолжал тараторить уже по рации:

— Как хорошо, что вы здесь! Я вам всё покажу! Пойдёмте, пожалуйста, за мной…

Честно говоря, в том, что моё присутствие здесь — это хорошо, — я начал сомневаться, как только увидел эти костюмы. Вроде, они не антирадиационные, но мало ли какой гадости понапридумывало человечество кроме радиоактивных материалов… Мне вспомнились слухи, что СПИД был разработан некими злокозненными секретными лабораториями, и впервые испытан именно в Африке…

Тем временем мы через шлюз оказались в ещё одном слое этого Дома, который построил… Кто, кстати?… Помещение можно, в принципе было считать пустым. Из «мебели» в нём имелись только открытый «Джип-Вранглер» у дверей, в которые мы вошли, и некое подобие футбольных ворот у противоположной стены. «Ворота» очерчивали пространство примерно с проём железнодорожного тоннеля.

«Безумный док» уселся на водительское место джипа, а меня пригласил на пассажирское. Я, пожав плечами, уселся в машину, чувствуя себя при этом ужасно глупо:

Мы что тут, собрались круги наматывать по этому ангару? Или где-то есть замаскированная дверь? Тогда она очень хорошо замаскирована.

Между тем мой водитель завёл двигатель, попросил меня пристегнуться, и после того, как я, ещё раз пожав плечами, выполнил его просьбу, тронул машину с места. Прямо в направлении противоположной стенки. «Тронул» — это слабо сказано. Правильнее будет — рванул. Стена приближалась, а машина всё разгонялась, и не думала тормозить. Не знаю, может в этой ситуации кто-то другой и придумал бы какой-то выход, но на меня накатило нечто вроде прострации. Когда я осознал, что останавливаться мы не собираемся, дёргать за руль было уже поздно. Машина бы просто перевернулась, а дуги безопасности на ней не было. В голове крутилась одна мысль: «Тормоза придумали трусы», а рука пыталась отстегнуть ремень… Можно было попытаться выпрыгнуть. Однако ремень не отстёгивался, стена приближалась… Я закрыл глаза…

И после того, как через три секунды ничего не произошло, открыл их. Вокруг клубился какой-то странный туман. Мелькнула мысль: «Я что, уже на том свете?». Непохоже. Ладно, я попал на тот свет, ладно, «Док» тоже, но машина? Ещё несколько секунд мы словно летели в густых облаках, а потом вдруг вспыхнул яркий свет. Но не в конце тоннеля, а обычный дневной.