Ковбой

Однако самое время задуматься над самым животрепещущим вопросом: коли уж его признали здоровым и не собираются задерживать здесь далее, что прикажете делать? Фройляйн Марта мимоходом упоминала, что списки погибших на «Титанике» уже опубликованы то ли в газетах, то ли как-то еще – а значит, человек из российского консульства, собравшийся встречать «Титаник» в Нью-Йорке, уже наверняка прочитал там имя Иоганна Фихте и, вероятнее всего, отбыл восвояси, вернулся в Вашингтон. Еще на «Титанике» Бестужев озаботился собрать кое-какие небесполезные сведения. Здесь, в Северо-Американских Соединенных Штатах, все не как у европейцев. Город Нью-Йорк, где Бестужев сейчас находится, огромный и едва ли не самый многолюдный в стране – но американская столица расположена в весьма даже небольшом городишке под названием Вашингтон, что идет решительно вразрез с европейскими традициями, где столицей служит один из самых больших городов. Оригиналы эти американцы, право…

Главная невыгода его положения – совершеннейшее незнание английского. За пределами этого здания он будет совершенно беспомощен, не сможет никого расспросить о самых простейших вещах, не объяснится с извозчиком, с полицейским, с любым чиновником. Окажется в том же положении, что американец, не знающий русского, в Петербурге…

А впрочем, не стоит унывать. Помянутый американец, помыкавшись, все же нашел бы на невских берегах того, кто сможет с ним объясниться на родном языке. Точно так же и Бестужев пребывает не в дикой аравийской пустыне, а в огромном городе, где живут во множестве уроженцы всех европейских держав. Тем более что у него нет необходимости разыскивать знатоков русского – с французским и немецким тут вряд ли пропадешь. Он и сейчас в заведении, где звучит исключительно немецкая речь – пусть даже с выговором людей, долго проживших вдали от фатерлянда. Коли уж к нему отнеслись с такой заботой и радушием, вряд ли бесцеремонно выставят выздоровевшего пациента за дверь, чтобы тут же о нем забыть. Конечно же, дадут все необходимые пояснения.

Насколько он мог судить по виденным на «Титанике» путеводителям, отсюда до Вашингтона примерно верст четыреста, не более, причем существует прямое железнодорожное сообщение. Что отрадно, здесь, в Нью-Йорке, в одном из солидных банков существует счет, которым можно воспользоваться, всего лишь назвав банкирам два ключевых слова-девиза и восьмизначное число – а Бестужев все это помнил не хуже, чем «Отче наш». Сумм, которые там положены, хватит, чтобы купить не один, а тысячу железнодорожных билетов. Вряд ли человек из консульства успел этот счет аннулировать – такие вещи делаются только после долгих и обстоятельных консультаций с Петербургом, а бюрократическая машина работает медленно, натужно, даже когда речь идет о потаенных, весьма специфических делах. Можно дать в консульство телеграмму. На худой конец, если даже шифрованного счета больше нет, остается пояс Штепанека, где находилась некоторая сумма европейских денег, в том числе и в золоте, которые можно здесь обменять. Есть еще и бриллианты, а ювелиров в таком огромном городе предостаточно. Деньги, и немалые, весьма даже компенсируют незнание языка… Есть от чего чувствовать себя вполне уверенно.

Ну, а если подумать и про оборотную сторону медали, то есть о тех силах, что способны ему помешать…

Силы эти, как нетрудно догадаться, воплощены в одной-единственной фигуре, очаровательном создании, зовущемся мисс Луиза Хейворт. С тех пор, как Бестужев буквально силой затолкнул ее в шлюпку, он, естественно, не имел ни малейших сведений о ее судьбе, не в том состоянии он был на «Карпатии», чтобы задавать вопросы и кем бы то ни было интересоваться. Однако существует огромная вероятность того, что она благополучно спаслась – «Карпатия», он слышал мельком, собрала на борт пассажиров со множества шлюпок. Точного числа погибших он не знал, здесь ему об этом не говорили даже в ответ на прямые расспросы, видимо, не желая волновать. Но достоверно известно, что число спасенных немалое.

Предположим, она благополучно достигла родных берегов. Если она здорова и в ясном рассудке – а столь энергичную особу, есть подозрения, никакая хворь не возьмет, – каковы будут ее дальнейшие действия? При ее-то неукротимой энергии?

Нетрудно все предсказать. Если она здорова и горит желанием завершить начатое дело, то в первую очередь кинется изучать списки спасенных. И очень быстро обнаружит Фихте среди погибших, а вот Штепанека – среди самых что ни на есть здравствующих. И бросится его искать. И не только она, уж безусловно не она одна – она здесь у себя дома, где, как известно, и стены помогают, здесь обитает ее папочка-миллионщик, который, вне всякого сомнения, без труда может себе позволить выслать на поиски целую кучу наемных агентов, частных сыщиков, их в Америке превеликое множество. Они все у себя дома, а вот Бестужев, без знания языка, без малейших представлений о местных реалиях… Чересчур уж неравно положение, его не выправят даже приличные деньги с того счета…