Коварство идеальной леди

— Стерлинг, — поправил он ее, но тут же спохватился: — Мои извинения. Это было крайне дерзко с моей стороны.

— Нисколько. — Она улыбнулась, и у него снова екнуло сердце. — Мы знакомы чуть ли не всю жизнь, и было бы глупо не называть друг друга по имени. Кроме того, мне, например, с трудом дается обращение к вам с использованием титула, поскольку всегда знала вас как Стерлинга. И я таки послала письмо с просьбой навестить меня.

— Да, конечно. — Он запнулся. — Только мне непонятно, зачем.

— Вы имеете в виду, помимо того, что я еще раз хотела принести свои извинения?

Он кивнул.

— Вы очень догадливы, Стерлинг. Раньше я не замечала в вас такой проницательности.

— Не думаю, что в юности я проявлял особую прозорливость. Скорее был заносчивым, упрямым и занятым только самим собой. — Он натянуто улыбнулся. — Можно только надеяться на выработанные с годами перемены и на обострение чувства ответственности.

— Можно надеяться. — Оливия задумчиво отпила из бокала бренди. — Я много думала о том, что вы сказали прошлой ночью.

— О?

— Вы предложили мне свою помощь.

— И вы отказались. Думаю, вы считаете меня последним человеком, от кого согласились бы принять помощь.

— Действительно, так оно и было. Тем не менее сейчас мне кажется… — Оливия пожала плечами. — Я была не права.

— Вы были не правы? — медленно повторил он.

— Была. — Она потянулась за графином с бренди и наполнила его бокал.

На лице Стерлинга отразилось недоумение.

— Мне это понадобится?

— Возможно. — Она улыбнулась.

Он задержал на ней пристальный взгляд. Ему показалось, что под ее внешним спокойствием кроется тревога.

— Что ж, хорошо. Чем могу служить?

— Похоже, мой покойный муж даже после смерти держит меня за горло. — Оливия помолчала, подбирая слова. — Завещание составлено таким образом, что я не могу вступить в права наследства, пока не ввяжусь в авантюру, которую иначе как охотой за сокровищами не назовешь.

Стерлинг удивленно воззрился на нее.

— Пока вы не ввяжетесь во что?

— Думаю, вам известно, что виконт Рэтборн был одержим коллекционированием предметов искусства, артефактов и прочих ценных вещей.

— Осмелюсь заметить, что об этом осведомлены практически все члены Лондонского античного общества. — Он выпил глоток бренди. — Поскольку предметы из его коллекции не выставлялись, следует понимать, что это обширная и необычная коллекция.

— Нет сомнений. — Оливия отмахнулась, словно ее совершенно не интересовала ценность этой коллекции. — Судя по всему, муж считал неполными три собрания из своей коллекции. Согласно условиям завещания я не смогу получить наследство и вынуждена буду довольствоваться лишь скромным содержанием, пока не приобрету недостающие предметы. Дальнейшая моя жизнь зависит от альтернативы: либо я буду и дальше вести ту же жизнь, что прежде, либо попытаюсь приобрести недостающие экземпляры. — Она встретила его взгляд. — Я не намерена провести остаток своей жизни под башмаком покойного мужа.

— Что за предметы нужно приобрести?

— Я не знаю. — Оливия вспыхнула от негодования. — Это смешно, но согласно воле покойного я получу нужную информацию только в том случае, если решусь на их поиски.

— Вы это серьезно?

— В противном случае вас бы здесь не было, — резко ответила она. — Не думала, что мой муж так любил игры, но, по-видимому, любил. Сознавать это неприятно… — Оливия вздохнула и постаралась взять себя в руки. — Извините меня.

Стерлинг покачал головой.

— Нет нужды извиняться. Я хорошо понимаю, как вы расстроены тем положением, в каком оказались.

— Расстройство — это самое малое из того, что я чувствую. Гораздо хуже… — она подкрепилась глотком бренди, — то, что обратиться к вам оказалось гораздо труднее, чем я думала.

Стерлинг наклонился и заглянул ей в глаза. Эти зеленые глаза, затуманенные надеждой или его неприятием, или и тем и другим.

— Могу я помочь вам, Оливия?

Она на мгновение задержала на нем взгляд, потом покачала головой.

— Это абсурд, тут ничем не поможешь. — Резко поднявшись с дивана, она принялась ходить по комнате. — Не знаю, что я вообразила себе. Было сумасшествием даже помыслить об обращении к вам с просьбой о помощи.

Стерлинг встал с кресла.

— Вам больше не к кому обратиться.

Оливия резко остановилась и повернулась к нему.

— Спасибо, что так милостиво напомнили мне об этом.

— Не примите мои слова за бессердечность. Просто я нахожу более практичным не замалчивать трудности сложившейся ситуации. Оливия…

— Не надо, — оборвала она его. — Не надо любезничать со мной. Я не нуждаюсь в вашем сочувствии. — Она помолчала, стараясь восстановить душевное равновесие. — Вы, несомненно, правы: мне не к кому больше обратиться. Из членов семьи остается лишь отец, а я скорее останусь доживать в этом доме, чем попрошу у него что бы то ни было. Друзей у меня нет. Его светлость позаботился и об этом. — Оливия произносила слова без лишних эмоций. Очевидно, привыкла держать в узде свои чувства.

— У вас есть я, — просто обронил Стерлинг.

Оливия не обратила внимания на его слова.