Коварный заговор

Элинор в задумчивости перешла к следующему раненому и опустила взгляд на него. Она помнила, что именно Иэн упомянул желание Ллевелина вступить в бой со своим соперником. Не прощупывал ли он ее, чтобы оценить ее склонность стать участницей подобного сговора? Когда она столь категорично отказалась, не решил ли он обойти ее? Не было ли все это каким-то безумным сговором со стороны лорда Ллевелина, Иэна и сэра Питера, чтобы втянуть лорда Гвен-винвина в войну?

— Простите, леди, — дрожащим голосом произнес раненый воин, на которого она уставилась. — Госпожа, что я такого сделал? Не смотрите на меня так гневно.

Элинор поспешно выдавила из себя улыбку.

— Я гневаюсь не на тебя, добрый человек, а на тех, кто так безобразно с тобой обошелся, кто втянул вас всех в это.

Эта фраза была довольно странной, но мужчине, который корчился от боли и с которым разговаривали не на его родном языке, было не до таких нюансов; Для него было достаточно, что леди Элинор простила ему какое-то прегрешение. Стараясь сохранять приветливое выражение лица, Элинор осмотрела остальных раненых. Если ее люди были искалечены ради удовлетворения каких-то политических амбиций лорда Ллевелина, она так отделает своего мужа, что он пожалеет, что когда-то встретился ей на пути.

За стенами замка битва стремительно приближалась к завершению. Был некоторый период, когда исход битвы можно было подвергать сомнению, но эти сомнения развеялись, когда на поле боя появились Солсбери и английские отряды Элинор. Когда они с задней стороны подъехали к замку и увидели штурм, то стали жертвой тех же самых мучительных вопросов, что и отряд Ллевелина. К решению они пришли гораздо позже, поскольку Солсбери не мог навязать свою волю людям Элинор. Сэр Генри хотел броситься вперед и присоединиться к штурмующим, уверенный, что слишком много думают, когда речь идет о спасении мужа Элинор. Сэр Джайлс хотел дождаться окончания боя. Наконец Солсбери удалось убедить их объехать лесом замок, чтобы получить возможность узнать, кто с кем сражается и с какой целью.

К тому времени, когда они совершили свой маневр, сомневаться уже не приходилось. Люди Ллевелина, размахивающие знаменем Иэна, выкрикивающие его имя и боевой девиз, явно были союзниками. Были обнажены мечи, выставлены копья, и Солсбери с людьми Элинор бросился в пекло боя. С этого момента исход битвы был предрешен. Те из людей Гвенвинвина, кто мог, попытались бежать, но армия противника теперь была столь велика, что это удалось немногим. В конце концов был схвачен сам лорд Гвенвин-вин, и с этим погашен последний очаг сопротивления.

Затем началась необходимая после боя рутина: пленных согнали в кучу и разоружили, собрали раненых, мертвых похоронили по всем правилам, чтобы они не стали жертвой стервятников, которые уже изготовились в ожидании темноты. В больших битвах убитых обычно бросали, поскольку живых, как правило, остается не слишком много, и они всегда заняты теми, у кого еще есть надежда. Однако в короткой схватке мертвых бывало не так много, и всегда давался приказ собрать и захоронить как своих, так и врагов.

Затем обоим отцам захотелось увидеть своих сыновей. Удовлетворить эту потребность было достаточно легко, поскольку Оуэн и Джеффри держались рядом с Иэном. Джеффри заставил немного поволноваться, потеряв сознание в объятиях Солсбери, но вскоре ожил, и когда его раздели и осмотрели вопреки его протестам, то убедились, что никаких серьезных повреждений у него не было.

Иэн несколько смущенно рассказал об ударе по голове. Внимательный осмотр лекаря, при котором Джеффри морщился и ругался, позволил определить, что на черепе нет никаких признаков опасного ранения. Однако сомнение, которое оставалось в глазах Иэна и Солсбери, — лекари не всегда говорили правду большим господам — заставило Ллевелина вспомнить о леди Элинор, которая наверняка больше разбиралась, чем любой лекарь, и была гораздо надежнее. Он обругал себя вслух за то, что забыл о ней.

— Элинор! — воскликнул Иэн, уже оставив вопрос о Джеффри. — Что вы имеете в виду, сказав, что забыли об Элинор?

— А как, вы думаете, я оказался здесь? — спросил в ответ Ллевелин, поспешно выходя из палатки Гвенвинвина, которую победители приспособили для своих нужд. — Ваша супруга приехала призвать меня к вам на помощь.

— И вы привели ее на поле боя? — ахнул Иэн. Ллевелин помолчал, раздраженно посмотрев на своего брата по клану.

— Если бы вам удалось остановить ее — иначе, как заперев в темнице, — значит, вы лучший мужчина, чем я. Она сказала, что останется там, в лесу, если все будет нормально…

Объяснять дальше было бессмысленно. Иэн уже кричал, чтобы ему подали лошадь. Беспокойство вселило в его тело, которое уже едва не распадалось от усталости, новые силы.