Коварная одержимость

Блядь. Он огромный. Глаза начинают слезиться. Без передышки он снова вынимает и вталкивает член обратно. Толчки мощные, не дающие мне опомниться. Но вскоре это становится размеренным ритмом, и я теряюсь в реальности.

Это правда? Я действительно сейчас трахаюсь с Лукой Армани?

Но едва я отвлекаюсь, как его очередной толчок возвращает меня, словно требуя, чтобы я думала только о нем.

Моя рука неловко упирается в торт, пока я пытаюсь удержаться на столе. Глаза закатываются, и я чувствую, как меня снова и снова вбивают в столешницу, звук от столкновений эхом разносится вокруг. Холодный ветерок обдает меня, когда я хватаюсь за грудь, другой рукой сжимая белую скатерть.

Лука стучит рукой по столу, его пальцы погружаются в торт. Он трахается так, словно его цель — разрушить меня. Возможно, именно это он и делает. И я готова позволить ему. Сейчас я полностью во власти его желания, умоляя о большем.

Он хватает мои ноги и перекидывает их себе на плечи. От этого движения пальцы ног скручиваются, и я кричу его имя. Теперь он проникает еще глубже, выбивая из меня остатки здравого смысла, снова и снова ударяя в то самое место.

— Такая хорошая девочка, — хвалит он, прижимаясь ко мне все сильнее.

— Да, — стону я. — Да! — Громче выкрикиваю. Черт, как же я хочу разрядки. Как же я нуждаюсь в этом. — Лука. Позволь мне трахнуть тебя, пока ты не кончишь.

Я чувствую его колебания. Он не хочет уступить контроль. Я специально сжимаю свою киску вокруг его члена, и он стонет, закатив глаза.

— Дай мне трахнуть тебя, Лука, — выпаливаю я, и в моих словах звучит командующий тон.

Он опускается на стул, забирая меня с собой. Теперь я на его коленях, и начинаю двигаться, подчиняясь собственному желанию.

Его пальцы скользят по моему телу, кусочки торта прилипли к коже, но мне плевать. Я скачу на его члене, а он посасывает мои соски сквозь бюстгальтер, измазанный кремом.

Я чувствую, как пот начинает выступать на коже, соперничая с прохладным ночным ветерком.

Другой рукой он грубо исследует мою задницу, хватая с такой силой, что останутся синяки.

— Твоя сладкая задница тоже будет моей, — шепчет он, и я вся дрожу.

— Да, — едва дышу я, чувствуя, как вот-вот потеряю контроль.

— Ты выжмешь из моего члена все до последней капли, милая?

— Да, — шепчу снова. Моя киска сжимается вокруг его члена, и волна оргазма начинает накрывать мое тело. Его рука достигает моего горла, и я стону.

— Черт, — слышу я его хриплый голос. Лука сжимает мое горло сильнее, я едва могу дышать. И мне все равно. Я так близка к разрядке.

Так близко.

Почти…

Мое тело содрогается, я разваливаюсь на части, и его имя слетает с моих губ в крике наслаждения.

Тело Луки напрягается подо мной, я чувствую, как он наполняет меня, импульс за импульсом, точно, как обещал. Я продолжаю двигать бедрами, медленно, жадно, выжимая из него все до последней капли.

Постепенно реальность возвращается, дыхание выравнивается. Мы оба измазаны тортом. Его пронзительные синие глаза изучают меня, не упуская ни одной детали. Рука Луки все еще сжимает мое горло, но теперь его большой палец нежно поглаживает кожу, словно он размышляет, не стоит ли сломать мне шею теперь, когда получил, что хотел.

Осознание бьет по голове — я уступила, подчинилась. Я отдала ему именно то, что он хотел.

И мне чертовски понравилось.

Неужели я действительно сошла с ума? Я не могу покориться такому мужчине.

Лука Армани — это путь к безумию. Если я слишком долго останусь рядом с ним, я сама стану ходячим мертвецом, может, даже раньше, чем убью его.

В уголках его рта мелькает улыбка — хищник все еще в комнате:

— Ты не сможешь взять слова обратно, милая. Ты все еще хочешь мой член.

Я стиснула зубы, похоже, что-то нашло отклик в его словах. Может, ему нравится моя звериная сторона. Я отступаю на несколько шагов, каблуки громко стучат по отполированному полу.

Лука убирает свой член в штаны, а я скрещиваю руки на груди, замечая беспорядок вокруг. Еда разбросана повсюду, торт уничтожен. Возможно, потому что половина его на нас.

Мне нужно уйти. И немедленно. Если бы все свелось только к сексу, я могла бы с этим справиться. Но это было совсем другое. Я потеряла голову, полностью поглощена им, все мои запреты ушли на второй план.

— Спасибо за ужин, — сухо бросаю я, глядя в сторону выхода.

Он смеется:

— Ты всерьез собираешься вот так просто уйти?

Я бросаю взгляд на себя, вспоминая, что мое платье теперь валяется на полу в виде лоскутков ткани.

Лука снимает свою черную рубашку. Мой рот невольно закрывается, когда его тело оказывается в поле зрения. Да он незаконно, блять, красив.

Восемь кубиков пресса спускаются к его V-образной линии над бедрами. Ремень все еще небрежно висит на его талии. А его руки… Черт, не удивительно, что он мог держать меня одной рукой.

Он бросает мне рубашку:

— Лоренцо отвезет тебя домой.

Я хмурюсь, не веря своим ушам: