Котовский

Ольга Петровна бодрствовала. Она смотрела на приближавшиеся и исчезавшие огни поездов. До нее доносились крики людей, осаждавших вагоны, сиплые гудки и лязг буферов. Гремел я вздыхал в темноте маневрировавший паровоз. Она слушала, Как рядом глубоко и ровно дышит прислонившийся к ее плечу человек — фронтовик.

Утром красноармейцы второй бригады и из других частей 45 дивизии узнали, что Котовский на вокзале. Они обступили любимого комбрига. Обрадованные встречей, они кричали: «Ура! Котовский!».

Комбриг знакомил красноармейцев со своими новыми друзьями.

— Теперь нам болеть не страшно, везем на фронт врачей.

Котовский узнал, что вот уже больше десяти дней, как красноармейцы застряли в Брянске — ждут отправки.

Встретившись с бойцами, он как-то сразу преобразился, словно силы вернулись к нему, словно только теперь наступило полное выздоровление. Фронт нуждался в каждом бойце, а здесь такая масса красноармейцев слоняется по вокзалу без дела. Их надо как можно скорей отправить.

Весь день Котовский провел на путях, организуя эшелон на Южный фронт. К вечеру эшелон был составлен, и бойцы, врачи и командир бригады продолжали свой путь по рельсам, уходившим на юг.

Приближался 1920 год…

Глава четвертая ОСВОБОЖДЕНИЕ ОДЕССЫ

Это было время, когда Красная Армия выполняла гениальный сталинский план разгрома Деникина. Под непосредственным руководством товарища Сталина, посланного Центральным Комитетом партии на Южный фронт, советские войска перешли в решительное наступление и одерживали одну победу за другой.

«Во второй половине октября 1919 года, после ожесточенного сопротивления, Деникин был разбит Красной Армией в решающих боях под Орлом и у Воронежа. Деникин начал быстро отступать, а затем покатился к югу, преследуемый нашими войсками» [22].

Первая конная армия расколола вражескую армию на две части, одна из которых отходила на Кубань, другая — стремительно катилась к Черному морю.

На станции Глухов котовцы выгружались из вагонов. Деникинцы оставили здесь ужасный след своего пребывания — на телеграфных столбах качались тела повешенных глуховских рабочих. В душах бойцов горела ненависть, жажда поскорей уничтожить палачей революции.

28 декабря 1919 года Ленин в своем «Письме к рабочим и крестьянам Украины по поводу победы над Деникиным» писал:

«Красные войска взяли Киев, Полтаву, Харьков и победоносно двигаются на Ростов. В Украине кипит восстание против Деникина. Необходимо собрать все силы, чтобы разбить до конца деникинские войска, пытавшиеся восстановить власть помещиков и капиталистов. Необходимо уничтожить Деникина, чтобы обеспечить себя от малейшей возможности нового нашествия» [23].

С Глухова начался путь котовцев по следам белых. Стрелковые части проходили десятки километров в день, с трудом поспевая за удиравшим противником, который оставлял после себя разрушенные станции и взорванные мосты.

Вторая стрелковая бригада вместе с другими частями 45 дивизии прошла путь от Глухова, через район Конотопа, через Сумы, Ахтырку. Под Полтавой котовцы столкнулись с золотопогонниками деникинского генерала Слащева. После освобождения Полтавы дивизия получила задание нанести удар врагу в Екатеринославском направлении. Белая армия стремительно откатывалась к Днепру.

31 декабря 1919 года Котовский нагнал свои части в городе Ново-Московске. Командиры радостно обнимали комбрига. Котовский, слегка похудевший, крепко жал руки командирам, ординарцам, посыльным и телеграфистам; расспрашивал, где сейчас находится его старый друг Нягу.

Ольга Петровна стояла в стороне и смотрела, как горячо встречали Котовского его боевые друзья. Григорий Иванович представил товарищам молодого врача: — Я калечу, а она лечит.

В тот же день Котовский выехал в только что освобожденный Екатеринослав, где уже размещался штаб 45 дивизии.

Отступая, деникинцы взорвали мост через Днепр. По остаткам моста, где ползком, рискуя свалиться в воду, а где делая прыжки, красноармейцы пробирались в город. Рядом уже сооружался временный мост.

Казалось, что по Днепру началось половодье. От недавней артиллерийской стрельбы тронулся лед. Повсюду на реке зияли огромные проруби.

Котовский перебрался в город. День выдался погожий, теплый, залитый солнцем. Григорий Иванович долго ходил по улицам, разыскивая всевозможные отделы штаба. Всюду его радостно встречали, обступали, расспрашивали о Петрограде.

В Екатеринославе в этот день все кино и театры были открыты для красноармейцев. Вместе с Ольгой Петровной, которая также приехала в Екатеринослав за назначением, Котовский решил пойти в кино.

Они сидели в ложе бельэтажа. Котовский так увлекся фильмом, что даже привстал и облокотился на барьер. По ходу действия показывалось, как вешали осужденных. Когда сеанс окончился, Котовский был необычайно бледен.

— Не удивляйтесь, я сам был смертником, — объяснил он своей будущей жене. — Эта картина напомнила мне то, что я пережил, ожидая виселицы. Ведь каждый раз, когда раздавался лязг отодвигаемого засова, я думал, что это конец, что это за мной.