Котовский

Много было на свете юнаков,
Много было гайдуков храбрых,
Но таких, как Григорий Котовский,
Не видали дунайские воды,
Не видали днестровские плесы,
Бессарабская степь не видала.
Тонкой саблей стальною да острой,
Порубил он панов без счета,
Проучил чорбаджиев злобных,
Только смерти своею саблей
Зарубить он не смог, бедняга!
Лили девушки синие слезы,
Молодицы навзрыд рыдали,
Почернели дубы да сосны,
Пожелтели высокие травы,
Облетели ржавые листья,
Стали волны морские горше,
Умер, умер юнак великий!
Умер, умер орел Котовский!
Порешили паны-бояре
Отобрать у народа саблю.
Командирскую саблю стальную,
Что беречь наказал Григорий.
«В этой сабле заклятой — сила!» —
Говорили паны-бояре,
«Этой саблей народ порубим!» —
Говорили паны-бояре.
Подослали кодошей хитрых,
И украли кодоши саблю.
Это было осенней ночью,
Ночью темною и беззвездной,
Когда ветер гуляет в поле,
Когда горе в два пальца свищет
И шуршат под дождем холодным
Облетевшие черные листья.
Даже совы в ту ночь молчали,
Даже волки в ту ночь не выли…
Только филин кричал протяжно,
Но не мог разбудить юнаков.
Утащили кодоши саблю.
Ликовали паны-бояре,
Пили водку три дня и три ночи.
«Этой саблей порубим красных,
Этой саблей народ порубим,
Ничего нам теперь не страшно!»
Чорбаджии ножи точили,
Чорбаджии чистили ружья.
«Мы отнимем обратно землю,
Бедняков на дубах повесим,
Удобрим огороды кровью,
Ничего нам теперь не страшно!»
Поседлали коней солдаты.
Подпалили бояре села
И пошли на народ войною.
Зашумели лесные трущобы,
Застонали поля и степи.
Старый пан, душегуб проклятый,
Лихо саблей Котовского машет:
Не страшны, мол, теперь юнаки
Выходите, котовцы, биться!
Услыхали юнаки пана,
На коней повскакали гневно
«Не потерпим панской обиды!
Не ослабли юнацкие руки,
Не заржавели сабли стальные,
Собирайся, народ, подымайся,
Отомстим за бедняцкую долю!»
Словно горы сдвинулись с места —
Застонала земля под конями,
Засверкали, как молнии, шашки,
Загудели от выстрелов степи,
Затрещали наганы и ружья
Пыль взметнулась до самого неба,
Словно буйные ветры степные,
На панов налетели юнаки
Вынул пан, душегуб и насильник,
Командирскую саблю стальную:
«Вас юнаков, нынче порубим,
Мы боярам добудем победу!»
Замахнулся он саблей, ударил,
Зазвенела Котовского сабля,
Всех панов да бояр порубила.
Чорбаджии ножи побросали.
Закричали: «Спасайся, кто может!
Не к добру эту саблю украли!»
Замахнулся вторично насильник
Командирскою тонкою саблей,
Да и снес себе голову дурью.
Отомстила Котовского сабля,
Отомстила панам да боярам,
Отомстила за смерть командира,
За бедняцкую долю-недолю.
Побежали тогда мироеды,
Повернули коней чорбаджии.
Только их порубили юнаки:
Ни один не ушел и не спасся.
Привезли командирскую саблю
В старый Кремль над Москвою-рекою.
Сталин саблю Котовского принял,
Сталин саблю заботливо вытер,
Сталин саблю на стенку повесил
И сказал, улыбаясь, юнакам:
«Много сабель скуем да наточим,
Звонких сабель для боя пригодных,
Много сабель подарим юнакам,
Ну, а эту, Котовского саблю,
Дам тому, кто всех будет храбрее,
Кто всех будет храбрей да смелее,
Кто всех будет верней да честнее,
В ком Котовского сердце забьется,
Богатырское сердце стальное».