Котовский

Весь съезд приветствовал Котовского как преданнейшего сына Молдавии, вся жизнь которого была целиком отдана советскому народу.

Глава третья СЛАВА КОТОВСКОГО

За всю свою кипучую жизнь Котовский не знал отдыха.

Врачи настаивали, чтобы командир корпуса начал лечиться.

14 ноября 1924 года врачи и близкие взяли от Котовского «подписку» в том, что с 15 ноября он начинает «систематическое лечение до полного выздоровления, без всякого перерыва».

Но и на этот раз Котовский не использовал предоставленного ему отпуска. Он начал лечиться, выполняя предписанные процедуры, но через несколько дней опять с головой погрузился в свои повседневные дела — выезды в поле, совещания, хлопоты по хозяйству. «Систематическое лечение» прерывалось.

Наконец, летом 1925 года Григорий Иванович решил по-настоящему отдохнуть. Он отказался от курортного лечения и вместе с семьей выехал под Одессу, в Чебанку, в совхоз Цувоенпромхоза, где ему был предоставлен небольшой одноэтажный флигелек, обвитый плющом. Здесь можно было вдоволь насладиться морем и тишиной.

Котовский никак не мог привыкнуть к безмятежной жизни дачника. Он писал из Чебанки в корпус: «Отдых морально удовлетворяет мало. Не могу привыкнуть к бездельничанью». Рано утром он появлялся на пустынном берегу и кидался в море. Он любил купаться в волнах. Раскрасневшийся, выходил на берег и долго стоял, подставляя грудь теплому бризу.

Во время отдыха Григорий Иванович также старался придерживаться определенного распорядка дня. До четырех часов он сидел у раскрытого окна за книгами. Он читал «Капитал» Карла Маркса. Обдумывал сценарий о пережитом, о днях гражданской войны. Этим сценарием Котовский хотел увековечить память погибших героев кавалерийской бригады.

После обеда он с увлечением играл в крокет. Вначале ему мешала его огромная сила, но вскоре он в совершенстве овладел игрой, точно соразмеряя каждый удар.

Он часто бродил по окрестностям Чебанки, где завел дружбу с рыбаками. В этом селе уже десятилетиями жили поселенцы из Бессарабии. Их предками были чабаны, гонявшие скот из-за Днестра в Одессу. В Чебанке звучала молдавская речь. Часто по вечерам собирал Котовский вокруг себя селян и распевал с ними любимые молдавские песни.

На отдыхе у Григория Ивановича завязалась крепкая дружба с пионерами, раскинувшими свой лагерь в Лузановке. Несколько раз Котовский ездил к ним в гости. А пионеры приезжали к нему в Чебанку. Они пришли строем, под барабанную дробь. Пионеры постановили избрать Котовского почетным пионером. Они принесли с собой красный галстук, который тут же повязали Григорию Ивановичу. Все смеялись над тем, что галстук оказался явно не по размерам могучей шеи Котовского.

Котовский пошел провожать своих гостей. Он шел с ними по берегу моря, загорелый, широкоплечий, в сандалиях, в штатских брюках и в белой чесучевой косоворотке с расстегнутым воротом. Вечерами Котовский наслаждался морем; он любил смотреть на зажигавшиеся вдали огни Одессы. Отдых кончался. Котовский чувствовал неиссякаемый запас энергии и бодрости; посвежевший и загорелый, он производил впечатление необыкновенного здоровяка. Григорий Иванович был поглощен думами о предстоящих делах, готовился к поездке в Москву, к Народному Комиссару Михаилу Васильевичу Фрунзе, много говорил о том, какой размах нужно придать добровольному обществу Осоавиахим…

5 августа утром Григорий Иванович долго беседовал с директором совхоза, осматривал хозяйство; дольше обычного купался в море. На следующий день командир корпуса должен был выехать с семьей в Умань.

Вечером Котовский с женой был на квартире у директора совхоза. Там собрались агрономы и несколько человек гостей, приехавших из Одессы. Собравшиеся сидели на веранде. Григорий Иванович был весел, много смеялся и благодарил работников совхоза за гостеприимство.

Первой из-за стола поднялась Ольга Петровна. Она должна была скоро родить и рано ложилась спать.

Котовский остался с гостями. В этот тихий, благодатный вечер хотелось петь, и с веранды понеслось негромкое, но дружное пение…

Когда гости разошлись, Григорий Иванович медленными шагами направился к дому.

Вдруг один за другим раздались в тишине два выстрела.

Ольга Петровна, которая ждала Григория Ивановича, первая выбежала на выстрелы. В нескольких шагах от дома она увидела мужа, который лежал, вытянувшись во весь рост, лицом вниз, в луже крови…

Пуля попала в сердце.

Ночью в Москву, Харьков, Умань, Балту и Ободовку понеслись телеграммы:

«В Чебанке убит Котовский».

Михаил Васильевич Фрунзе, узнавший о гибели Котовского, диктуя телеграмму бойцам осиротевшего корпуса, плакал у прямого провода. Тысячи людей в красноармейских казармах, в молдавских селах, пораженные горестным известием, в гневе сжимали кулаки…

Плакали о своем командире кавалеристы.

В Ободовке, в Бессарабской коммуне, котовцы окружили Орлика, доживавшего здесь свою старость… Понимал ли Орлик, почему так нежно смотрят на него люди и гладят его по рыжей, уже выцветшей шерсти?..