Котик обормотик

Потихоньку Франек согрелся и провалился в сон. Утро было туманное и сырое, и он в своей изношенной дырявой рубашке и штанах промок насквозь, но от лежащего у него за пазухой зверька исходила такая волна тепла, что холода почти не чувствовалось. Взошло солнце, стало теплеть и где-то на краю леса послышался раздраженный голос его мачехи:

-Франек, сукин сын, давай выходи, я знаю, где ты сидишь, хватит прятаться, пора пасти коз!

Мальчик вскочил и побежал к дому, он знал, что если не успеет, то получит еще тумаков. С тех пор, как его отец через два года после смерти матери женился на этой рыжей стерве, он не знал ни минуты покоя. Как назло, у Майры уже было две девчонки, и от его отца она родила опять девочку. Из-за этого она злилась неимоверно, ибо по закону все наследство доставалось Франеку в случае смерти отца. Таков был закон Остравии. Как только мачеха не изощрялась и жертвовала богам леса и ходила к жрецу Веноса, ничего ей не помогало. А Франек, несмотря на побои и унижения, продолжал расти, ничем не болел и в свои тринадцать лет был достаточно сообразительным парнем. Вот только из-за того, что он уже третий год пас коз, деревенские парни его не уважали, потому, что издавна это место доставалось деревенским дурачкам и только происки Майры заставили старосту деревни принять такое решение. Когда Франек подбежал к дому, Майра с длинной вицей в руке уже ждала его.

-Получи урод,- и с этими словами она ударила его по ляжкам, но тут же выронила розгу и с криками стала бегать, потирая правую руку.

-Ой, моя рука! Что ты сделал гаденыш с моей рукой, она отсохла!

Франек стоял в недоумении смотрел на нее, и ничего не понимал. Из дома на крики матери выскочил отец. Деревенский кузнец был высоким и здоровым мужчиной, он также с удивлением глядел за представлением Майры, а затем треснул Франека по затылку. И тут же схватившись за руку, заорал от боли.

Майра продолжала злобно кричать:

-Вот видишь, я точно также его стукнула и теперь у меня не шевелится рука!

Отец Франека, морщась, пытался шевелить рукой, но у него ничего не получалось.

-Он колдун, твой сын колдун! - завизжала Майра,- его надо сжечь на костре, сегодня же.

Но отец, задумчиво глядя на своего сына, сказал:

-Майра, если только от удара у нас отсохли руки, на неизвестное время, то, что с нами будет, если мы захотим рассказать это всей деревне, и что будет после этого со всей деревней

Майра замерла, глядя с ужасом, на своего пасынка.

А отец спросил:

-Франек, может, что-то с тобой сегодня произошло, что нам теперь тебя даже не ударить.

-Отец, после того, как ты избил меня, я убежал к дубу и сидел там, и потом нашел щенка, вот посмотри, и он показал голову зверька из-за пазухи.

Майра взглянула туда и коротко вскрикнув, упала в обморок. Отец побледнел и дрожащим голосом спросил:

-Франек, а ты видел, кого ты сажаешь за пазуху.

-Да нет, там же было совсем темно, а он так жалобно пищал.

-Так посмотри сейчас.

Франек наклонился и увидел страшную зубастую мордочку, чем-то напоминающую кошачью, с коротким носом и двумя десятками мелких змеек растущих прямо из шеи зверька. Когда он держал руку на его шейке, эти змейки обвивались вокруг, ластились и создавали, как, раз то тепло, которое не дало замерзнуть ему ночью.

-Это же кверкс,- тихим голосом произнес отец.

И Франек сразу вспомнил жуткие рассказы об огромных чудовищах, изредка совершающих набеги на фронтир, где расположены маленькие деревни. Ничто и никто не мог спастись от этих зверей. Их шкура не пробивалась никаким оружием, на них почти не действовало волшебство, и лишь очень сильные маги могли с большим трудом справиться с одним таким существам. Укус их змей был смертелен, ни одного противоядия не существовало. Спасало людей только то, что набеги этих существ, были крайне непродолжительными и, уничтожив, те поселение, которые, по их мнению, им мешали, кверксы исчезали вновь. Но проходили годы, перенесенные испытания забывались и вновь люди начинали селиться на заброшенных землях. И вот сейчас, похоже, наступает час расплаты для Липок.

-Франек,- таким же тихим голосом произнес отец,- кверксы придут за своим щенком, поэтому ты должен уйти, сейчас мы соберем тебе немного съестного, и ты уйдешь, и унесешь это отродье, иначе нас всех ждет гибель.

Во время его речи, краем глаза Франек уловил злорадный взгляд мачехи уже пришедшей в себя.

Прошел всего час и Франек с мешком за плечами и кверксом за пазухой, уныло плелся по заросшей лесной дороге в сторону фронтира. Он не оборачивался и поэтому не видел, что на дорогу вышел кузнец и молча смотрел, как уходит на съедение кверксам его единственный сын, первенец его любимой умершей жены. Когда Франек скрылся за поворотом дороги, он смахнул одинокую слезинку и зашел в дом, откуда послышались женские вопли, и звуки ударов.

-