Котик и киски.

Выглянув в окно, я увидел Олю, кормящую противно кудахчущих кур. Она была в коротком цветастом платьице, вид её голых красивых ножек ударил током по моим нервам.

Я вышел во двор.

«Привет!» – сказал Юле. Она даже не повернула в мою сторону голову, продолжала раскидывать зерна перед курами.

«Юль, я вчера нечаянно уснул…» – повинно произнес я.

Она, надув свой пухлый ротик, обернулась и сказала: - «Я вообще с тобой не разговариваю!» - и гордо пошла, покачивая своей пленительной попкой. Я печально смотрел вслед её стройным ножкам, всё больше проклиная себя.

Съев остывшую яичницу и запив стаканом молока, я судорожно думал, что такое предпринять, чтоб загладить свой проступок и растопить лёд в Юлиных глазах.

«Скоро придут Инга и Жанна, и они могут уйти без меня!» Я проклинал себя, всё испортил… главное САМ… всё испортил!

Задержав за руку, проходящую мимо Юлю, я взмолился: - «Юля, Юлечка, прости меня, пожалуйста прошу тебя… что мне сделать, чтоб ты меня простила?»

Она, приостановившись, посмотрела на меня своими выразительными темно-зелеными глазками, и строго спросила: «А ты готов теперь исполнять все мои приказы?»

«Готов, готов…» - сказал я, согласный на всё, лишь бы она меня простила.

«Хорошо.» – сказала Юля: - «Теперь ты будешь делать, то что я тебе прикажу! Будешь?»

«Да, буду.» – с замиранием в сердце от мысли к чему такие приказы могут провезти, не раздумывая, произнес я.

«Хорошо, сейчас придут девчонки, и мы решим, что с тобой делать!» – с надменной ухмылкой Юля гордо прошла в свою комнату.

После обеда появились Инга и Жанна. Юля отвела их в сторону и что-то тихо стала им говорить. Сестрички участливо слушали её, иногда изумленно поглядывая в мою сторону, смущенно ожидающего их приговора. Я понимал, что заговорщицы решают мою участь и от этого внутри всё сладко сжималось от страха и ожидания наказания. Юля, закончив шептаться, глянула на меня и с властной ноткой сказала: - «Ну, пошли!»