Котик

Весь этот день мы проводим аналогично предыдущему. Руслан пару раз звонит по поводу работы, но у меня не возникает никаких подозрений. Уезжаем мы вечером. Предлагаю Руслану отдохнуть, но он упрямо сам садится за руль. Всю дорогу мы о чем-то болтаем, подпеваем песням, я даже танцую иногда.

— Давыдов, я тебя обожаю. Спасибо за этот прекрасный отдых.

— Рад стараться для тебя, моя девочка.

Остаток вечера мы проводим с мелким, ужинаем с родителями и смотрим комедию. Папа, вроде, спокойно относился к Руслану. Иногда у него проскальзывала колкость, но Руслан умело не реагировал, мама его щипала, а я прожигала взглядом.

Мне казалось, что вот, сейчас то точно всё наладилось, но нет. Жизнь снова ткнула меня носом. Понимаю, что началась какая-то волна обсуждений, причём шёпотом. Почти сразу меня вызывает Степан Сергеевич.

— Давыдова, это что такое?

И показывает мне статью из интернета с фото, на котором я, Руслан и Тимур. А ещё через молнию Лолита. Чёрт.

"Известный дизайнер одежды — Ева Давыдова, которая готовит коллекцию одежды "Я тебя люблю", кажется, сделала больную для себя тему лейтмотивом. У её мужа, Руслана Давыдова, оказался ребёнок на стороне, которого они сейчас воспитывают вместе, отняв у родной матери".

— Ты понимаешь, что это за ажиотаж будет сейчас?! Ты поэтому дома сидела? Из-за ребёнка?

— Простите, Степан Сергеевич…

И выхожу из комнаты. Не могу. Всё то, что, мне казалось, отболело, вылезло сейчас на всеобщее обозрение. Я вылетаю из офиса и еду просто куда глядят глаза. Понимаю, что мне хочется поплакать и поговорить, поэтому набираю маму.

— Папы нет?

— Нет. На сутках.

— Я приеду.

— Жду, котёнок.

По дороге мне звонит Руслан. Я не хочу говорить сейчас, но он не отстанет. Ещё и приедет. А я пока не готова.

— Да?

— Привет. Как дела?

— Нормально, у тебя как? — сдерживаю все свои рыдания.

— Ев, а ты где?

— Я к маме поехала.

— Что-то случилось?

— Ты не видел?

— Видел, котик, — мы оба сдерживали себя. — Ев, я разберусь с этим. Я их засужу. Я…

— Руслан, мне от этого не легче, — всё же всхлипываю. — Степан Сергеевич меня вызвал, удар по репутации. Сейчас будет ажиотаж вокруг моего имени. Да и вообще больно.

— Ев, можно я приеду?

— Я хочу с мамой побыть. Давай потом.

— Ева, я бы забрал всю эту боль себе, если бы мог.

— Я знаю, Руслан. До вечера.

— Люблю тебя.

Паркуюсь у мамы во дворе. Она встречает меня, сразу понимая откуда ноги растут. Обнимает и прижимает к себе, а я в кои-то веки реву.

— Тише, моя девочка, тише. Всё образуется, обещаю. Солнце всегда выходит после дождя. Поплачь, легче станет.

Я реву на её плече так долго, что уже должно было случиться обезвоживание.

— Ты вид… видела? — сквозь слёзы спрашиваю я.

— Видела, моя хорошая. Я понимаю, что тебе больно и плохо. Теперь ещё и все об этом знают, думаешь, будут осуждать и обсуждать. Но люди всегда будут это делать, Евочка. Главное, что ты выбрала для себя.

— Я… Я люблю его, но мне так плохо, мам.

— Я понимаю тебя. Ты боишься новых предательств. Кажется, что все друзья будут за глаза обсуждать тебя. Хочется наказать человека своим отсутствием в его жизни, но накажешь ты только себя, Ева. Ты ведь любишь его.

— Я думала, я сильная вся такая, мудрая. Смогу простить. И я ведь простила и пошла дальше. Тимура приняла. Но мне всё равно больно за всё это.

— Девочка моя, боль пройдёт. Тебе обидно за ту, которую обманывали и на которую променивали, — да, это так. За каждый раз. — Но сейчас ты другая. Вы оба другие. Руслан изменился, ты смогла простить его, но это не значит, что ты не знаешь себе цену. Тем более, он раскаялся, я видела, когда он говорил со мной. Оступиться каждый может. Ему казалось, что такой ритм — это нормально. Я всегда на твоей стороне, и, если ты решишь развестись, то я буду за тебя. Но что-то мне подсказывает, что ты не станешь счастливой от этого.

Да, не стану. Потому что люблю. Истерика постепенно уходила на второй план. Мама шаг за шагом расставляла всё по полочкам в моей голове.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Опыт, — отводит взгляд с улыбкой, радуясь миновавшей истерике.

— Личный что ли? — она так молчит, что я напрягаюсь. — Мам!

— Котёнок, я бы тебе не рассказала никогда эту историю, но она будет хорошим уроком. Да, личный опыт. Твой отец когда-то по молодости мне изменил. Не один раз, но с одной и той же. Когда я узнала, сразу же выгнала его. Он бросил ту девушку, начал бегать за мной. Вымаливал прощение, ползал на коленях, клялся, что больше ни на кого не посмотрит. Я простила его спустя полгода. И я не пожалела. Он больше никогда ни в чью соорону не смотрел. Потом ты родилась. И я счастлива, что простила его тогда. За спиной все говорили, что позор, дура. Но только я знала, что было между нами, как я любила его.

— Мам… Мне очень жаль.

— Ну, было и было уже. Дело закрыто за сроком давности, — смеясь говорит она. — Пообещай не говорить отцу. Не хочу, чтобы твоё отношение изменилось. Ещё до твоего появления он искупил вину. А отцом всегда был прекрасным. Ошибиться каждый может, Ева. Никто не застрахован. Просто иногда чтобы понять ценность, нужно чуть не потерять.