Котик

Дома спокойно. Мама уложила Тимура и, кажется, лечит папу. Замолкает, когда я вхожу.

— Как посидели?

— Хорошо.

— Спасибо.

— Давай я буду приезжать каждый день.

— Давай. Спасибо, мам, — утыкаюсь в неё носом и роняю пару слезинок. Она гладит меня по голове.

— Мой милый любимый ребёнок. Мне очень жаль, но так бывает.

— Спасибо, мам, — шепчу ей в ответ. Мне пока нельзя расклеиваться. Дождусь хотя бы Руслана.

— Когда твой муж вернётся?

— Пап!

— Ладно, сам с ним свяжусь.

— Папа, прекрати!

— Я просто с ним поговорю, дочь.

Закрываю глаза от усталости. Родители уходят, и я звоню Марсу. Тима сладко спит. Ставлю чайник, разогреваю пиццу. Звонит Руслан, но я снова сбрасываю. Он звонит ещё несколько раз, и я всё-таки беру трубку, впуская Марса с Литой.

— Ева, че за хрень? Что происходит? — раздражённо спрашивает.

— Рус, мне, правда, некогда.

— Что происходит?!

— Если вкратце, приехали родители и увидели Тимура, мне пришлось им рассказать.

— И как?

— Папа злится, мама спокойно. Ещё позвонила Аэлита, приехала её сестра, они её кошмарили, мы с Марсом её забрали, она сейчас у нас.

— Что блять? Почему ты мне не позвонила?

— Ты в Ростове. Как бы ты помог? Позвонил Марсу? Я ему и сама позвонила. Мать Тимура хочет судиться. Я ей всё объяснила, Марс им тоже на своём всё объяснил, вроде, поняли.

— Марс их послал и сказал, что лучше не лезть или пупок развяжется?

— Именно.

— Я уже завтра приеду, Ева. Поговорю с папой, решу с ними, с Литой. Отдохни, пожалуйста. Прости, что тебе приходится всё это терпеть, — да. Ради него и сына. Каждый раз напоминала фразу "и в горе, и в радости".

— Приезжай скорее, — вытирая пару слезинок, прошу я.

— Я приеду, как можно раньше, моя девочка. Не плачь, пожалуйста, малыш. Всё будет хорошо у нас. Я тебе обещаю. Я тебя очень сильно люблю.

— Люблю, — сжимая кулаки, говорю Руслану.

Ребята ждут меня на кухне. Марс уже налил чай и кофе, и уплетает еду за обе щёки, которую взял из холодильника. Лита же смотрит на Тимура.

— Лит, садись, поешь.

— Малой, конечно, копия Руся, — говорит Марс. — Вкусно, как всегда, Ев. Спасибо.

— Да.

— Че делать то будете?

— Завтра приедет Руслан, будем решать.

— Какой он еблан.

— Марс!

— Че? Понятно, что мелкий не виноват, но этот же пиз…

— Марс, заткнись, спасибо.

Он молча жуёт далее. С ним только так. Великий нахал. Ещё какое-то время болтаем о Тимуре. Он даже тянется к Марсу, и тот его берёт.

— Богатырь какой, — болтает с ним. — Копия папка, да? Только он дурак, а ты умный будешь. Дядя Марс постарается.

Мы с Литой смеёмся. Он ещё немного времени с ним играет, и это совсем другой Марс. Я такого не видела давно.

— Ладно, я поехал. Если что, звони, — смотрит на часы. — Пока, голубоглазка.

Марс слегка приобнимает меня. Он как-то слишком заинтересованно смотрит на Аэлиту. С ума сошёл? Ей шестнадцать, ему двадцать шесть. Лишь когда он уходит, я понимаю, что он даже ветровку свою не забрал.

— Лит, ты ешь, не стесняйся. Всё нормально. Пошли покажу тебе комнату, душ.

— Мне очень не удобно. Я сниму квартиру, я что-нибудь придумаю.

— Всё нормально, Лита. Тебе не стоит там оставаться.

— Ева, спасибо вам.

— Можно на ты.

Обнимаю девчушку и она начинает тихо плакать. А я вместе с ней. Успокаиваю её также, как меня сегодня мама. Пусть поплачет. Тяжело терять семью.

Кормлю её, отдаю какие-то свои вещи, часть из которых новая. Время уже близится к полуночи, и она засыпает. Тима тоже сладко дрыхнет, а я ещё долго не могу уснуть.

Глава 18

Ближе к утру, когда я засыпаю на диване рядом с ноутбуком, чувствую, как мою руку целуют. Горячие губы. Руслан вернулся. Не открывая глаз, тяну его к себе. Так и нахожу его губы, вовлекая в поцелуй, который говорит, как мы оба скучали. Рус целует всё горячее и глубже.

— У нас Лита. И скоро проснётся твой сын, — в перерыве говорю.

— Наш сын.

Открываю глаза. Я думала об этом и много, но не представляла, как он будет называть меня мамой, хоть мысленно и сама так его называла, но пока вообще не видела будущего. Слишком призрачным оно было.

— Котик, я так понял, что ты всё равно со мной. Если да, то я не вижу другого варианта. Та, что родила его, больше никогда не увидит.

— Я видела её. Чем она…

— Ничем, Ева. Просто я дебил. Пьяный был. И всё.

— Спасибо хоть без заразы.

— Котик… Ев, я готов всю жизнь целовать твои руки, ноги, носить на руках и делать, что угодно.

— Кофе мне свари. Для начала.

— Всё будет, малышка.

Руслан тоже осунулся. Щёки совсем впали. Вид был измученный. Кажется, сегодня он точно не спал.

— Что Марс сказал?

— О тебе? Ничего цензурного. Сказал, что Тимыч — твоя копия.

— Этот умеет красноречиво сказать, — ржёт Руслан.

— Да. Но решил всё без вопросов.

— Так, сегодня я поговорю с твоим отцом, решим что-то с Аэлитой и с её родственниками. А завтра у тебя выходной. Можешь делать, что угодно.

— Справишься?

— Да.

— Хорошо.

Я, правда, устала. Ещё работы было много, а времени всё меньше. Я очень боялась перегореть своим любимым делом.

— Ты как съездил?

— Нормально. Всё решил.

Слышу плач и иду за Тимуром. Забираю, чтобы не поднять Литу, но она, оказывается, и не спит уже вовсе.

— Доброе утро.

— Доброе.