Котел

Он тотчас же обратился к картам, развешанным справа и слева от него. Рукой его начальника штаба на них были уже нанесены позиции немцев и поляков на этот час Генерал громко и четко, короткими рублеными фразами обрисовал обстановку.

– "Летняя молния" не смогла решить основную задачу – окружить и ликвидировать 4-ую и 11-ую дивизии польской армии. Им удалось оторваться от наших войск, которые не проявили достаточной оперативности. Быстрота передвижений всех подразделений дивизии оказалась ниже планируемой в каждый контролируемый отрезок времени.

Все согласно кивнули. Несмотря на усилия, предпринятые командованием дивизии, 7-ая танковая затянула свой марш через лесные массивы В немецкие когти угодили лишь самые неповоротливые польские части, всего несколько рот пехоты на устаревших бронетранспортерах и разрозненные танки Т-55. Наиболее мобильные подразделения ушли с позиций прежде, чем замкнулось кольцо окружения. "Стальные челюсти" – такой термин использовали стратеги ЕвроКона – щелкнули впустую, захватив в пасть лишь воздух, пропитанный запахом пожаров, да несколько покинутых жителями деревень.

– В результате командование корпуса изменило план действий 7-ой танковой...

Генерал показал на карте ряд красных стрелок, как будто струйка крови вылилась на карту и потекла сначала на север мимо Легницы, потом по дуге на восток и снова на юг.

– Мы развернем дивизию на северо-восток, используя грунтовые дороги... – он показал их на карте, – выйдем к мосту через Тихо Воду и Кавице.

Генеральская указка задержалась у маленькой деревушки. Здесь в Одер впадал, отмеченный еле заметной голубой извилистой линией, приток.

– Далее мы двигаемся в юго-восточном направлений на Срода-Слазка и Каты-Вроцлавска, используя Одер как прикрытие левого фланга.

Генерал искал на лицах офицеров понимание.

– План реален, господа. Если мы будем двигаться быстро, очень быстро, мы обойдем поляков и отрежем их от Вроцлава, прежде чем они успеют вновь отступить.

"Что? – Вилли опешил. – Какой идиот в штабе корпуса придумал эту игру в догонялки?" Не отдавая себе отчета, какие это может иметь для него последствия, Вилли шагнул вперед и приблизился почти вплотную к карте.

Его поведение обратило на себя внимание генерала.

– У вас есть возражения, фон Силов?

Все взгляды теперь были прикованы к нему.

– Да, герр генерал. – Вилли поборол в себе внезапно возникшую робость. – Герр генерал! Этот мелкотравчатый полуманевр не кажется мне продуманным, это полумера, которой мы не добьемся значительного успеха. Как только поляки поймут наши намерения, им не доставит труда, подтянув локальные резервы, атаковать нас на марше или преградить нам путь, заставив развернуть в линию походные колонны. Мы понесем потери и упустим время. В результате мы втянемся чуть ли не в рукопашный бой, утратив наше преимущество в дальнобойности артиллерии и ракет.

– А что вы предложите взамен? – тон генерала ясно выдавал его желание иметь альтернативный план. Ему самому не нравилась вся эта затея малореального обходного маневра.

Фон Силов постарался придать своему голосу как можно больше уверенности.

– Я предлагаю двинуться на север в обход Ковице и перейти Одер до того, как поворачивать на восток. Имея реку как прикрытие с правого фланга, мы оставим Вроцлав у себя глубоко в тылу. Если 3-й корпус проделает аналогичный маневр на южном направлении, в наших руках окажется значительная территория и такой крупный населенный пункт, как Вроцлав.

Лейбниц молча уставился на карту. В палатке воцарилась напряженная тишина. Фон Силов почувствовал, что его уверенность в себе улетучивается. Генерал отрицательно покачал головой.

– Подполковник! Приказ есть приказ! Его отдал лично генерал Монтан. Может быть, у него не хватило времени и квалифицированных оперативников для составления иного плана, который был бы для нас более приемлем... Вы меня поняли, подполковник?

Фон Силов в душе разразился проклятиями. До сих пор этот француз, командующий немецким корпусом, полагался на своих подчиненных и доверял им составление стратегических и тактических планов. От мысли о том, что теперь ему придется претворять в жизнь бессмыслицу, придуманную самолично Монтаном, Вилли почувствовал неприятный холодок в спине.

Лейбниц вновь возвысил голос.

– Господа офицеры! Рассвет в 4.15. К этому времени – полная готовность к выступлению. Заправить полные баки. Полный комплект продовольствия и боеприпасов. Когда мы выйдем в тыл противника, у нас возникнут сложности со снабжением – надеюсь, только на первых порах.

Он отыскал взглядом командира разведбатальона.

– Танки майора Лауэра первыми начинают движение... Макс, выбросьте из памяти все слова, оставьте только одно – скорость. И повторяйте все время: скорость, скорость, скорость!

Фон Силов чувствовал себя школьником, которого в присутствии одноклассников выдрали за уши.

* * *

8 ИЮНЯ, РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЙ БАТАЛЬОН 7-й ТАНКОВОЙ БРИГАДЫ, ОКРЕСТНОСТИ КОВИЦЕ