Кот Василий

- Че, дядя, потерял девочку? - пиз**юк не мог нормально говорить, потому сипел, - ну, значит, хоть какой-то кайф я от этого словил… Сука, из-за тебя все…

Он сполз по дивану, когда Князь, внезапно убрав руку, вышел из комнаты, повалился на бок и заскрипел зубами:

- Ненавижу, тварь… Из-за тебя все…

А Князь, забыв о том, что он вообще-то на задании, вышел из клуба и отправился прямиком к матери Кати. Опять  нарвался на Василия Палыча, уже, похоже, окончательно переехавшего к ней, закатил скандал прямо посреди ночи, в боевом облачении и при оружии. Получил в торец, попробовал воевать, но Палыч, оказавшийся очень тертым мужиком, живо угомонил его, заперев в ванной. И пока Князь громил попавшуюся под горячую руку бытовую технику и мебель, вызвонил Ваныча, телефон которого, оказывается, знал. Ваныч снял сотрудников с рейда и выслал за Князем. Приятели Василия, находившиеся на боевом задании, оперативно повязали своего друга и увезли на ковер к начальству.

Ну, а о том, что сделал с разбуянившимся подчиненным поднятый среди ночи, и от того очень недобрый полковник, сложно говорить и печально вспоминать.

Самое грустное, что результата ночного безумия так и не было.

Василий не узнал, куда уехала Катя.

Ее мать знала, точно знала, но молчала, показательно игнорируя сидящего в засаде в подъезде Князя. А потом и вовсе пожаловалась своему мужчине, и тот пригрозил, что опять стуканет Ванычу, если Василий не перестанет досаждать его будущей жене.

Князь попытался по своим каналам выяснить, в какой институт поступила Катя, но информации не было. Или не поступила вовсе, или уехала за границу. Но границу она точно не пересекала.

Василий сходил с ума, бесился, срывался на заданиях.

Он уже понимал, что повел себя нереально глупо, что Катя на что-то обиделась, причем так, что даже разговаривать с ним не захотела. И случилось это как раз в период его пьяного загула по поводу ее фоток. Князь не особо мог вспомнить все, что творил, но вроде даже ничего особенного. Ничего не громил, ни с кем не спал…

За лето Кет не нашлась. Ее мать вышла замуж за хирурга и переехала к нему. Василий, надеявшийся, что малышка, может быть, приедет к матери на свадьбу, прождал напрасно у загса и потом в кафе, где праздновали событие.

Князь еще несколько раз пытался поговорить с Мариной, но она, особенно после ночного погрома в ванной, видеть его не желала. Василий Палыч, наконец, пообщался  с ним обстоятельно, вошел в положение, и пообещал, как только сам что-то узнает, сообщить.

Но, то ли ничего не узнал, то ли передумал, но с этой стороны Князь никакой информации не получил.

А осенью Ванычу дали генерала. И, вместо того, чтоб с почетом выпроводить на пенсию, перевели в столицу, управлять одним интересным департаментом. А Ваныч потащил с собой своих самых проверенных людей, потому что новая метла и так далее.

Князь поехал. Собрал немногочисленные пожитки, затолкал Дома на заднее сиденье патриота и рванул.

Его уже ничего не держало в этом городе, надежду на то, что Кет вернется, он потерял.

И продолжил жить. Служить. Без огонька, без особого удовольствия встречаться с женщинами. Выпивать с приятелями.

А по ночам сходить с ума.

Потому что все еще чувствовал ее запах, ее вкус, скучал по ее глазам, огромным и ярким, как маленькие солнца.

Он спал ночами. И без кошмаров. Потому что она приходила и отгоняла их.

Каждую ночь.

17

Час пик Князь все же поймал, и теперь стоял, прижатый к двери вагона какой-то пухлой женщиной в зимнем пуховике.

Подумал, что на следующей остановке просто выйдет, потому как нахер это все, недовольно попытался шевельнуться, чтоб ослабить давление обширного зада, скользнул взглядом поверх голов, ища карту метро.

И замер.

В другом конце вагона, у окна, стояла Кет. Каким образом ему удалось ее разглядеть в давке, Князь так потом и не понял, но разглядел.

Кет, это точно была его Кет, стояла, прикрыв глаза, покачиваясь вместе с толпой. Аккуратная прическа открывала ушки, в которых Князь даже смог разглядеть капельки наушников. На лицо, осунувшееся немного, усталое, но все такое же офигенно красивое и нежное, набегали тени от ламп метро.

Василий, замерев на секунду, проморгался, ожидая в любую мгновение, что Кет растворится в воздухе, а затем яростно задвигался, пытаясь пробиться к ней.

Но препятствие в виде необъятной кормы соседки по вагону было непреодолимо. Князь даже шевельнуться не мог, не то  что протиснуться. Кроме этого, женщина видно решила, что ее лапают, и заверещала на все метро.

Тут, слава Богу, подоспела станция, и Василия вышибло из вагона, как пробку из бутылки.

Он еле дождался, когда все выйдут, и тут же влетел обратно, лихорадочно выглядывая Кет, обливаясь холодным потом от мысли, что девочка могла выйти, а он и не заметил. Но нет, Кет по-прежнему стояла возле окна, и Василия буквально принесло к ней потоком пассажиров, еще большим, чем до этого.

Принесло, и попыталось уволочь дальше, но Князь плотно заякорился о поручни, удобно расположившись как раз позади девочки, так и не открывшей глаз, и, кажется, вообще дремавшей стоя.