Кот в сапогах

— О, все они в один голос советуют мне снова выйти замуж, а тетушка, та почти что приказывает.

— Но ты противишься?

— Взгляд Буонапарте приводит меня в замешательство. Иногда он становится жестоким. Наше приключение не может продлиться долго.

— Кто тебе сказал, что оно должно длиться? В нынешние дни брак — не более чем формальность, нечто поверхностное, условность, обычай, да к тому же можно развестись.

— Я не люблю его, Поль-Франсуа!

Она всхлипнула, уронила голову на плечо Барраса, зашептала сквозь явно притворные рыдания:

— Я одного тебя люблю, но ты меня не любишь.

— Черт возьми! Ты будешь разыгрывать передо мной уязвленную добродетель?

— Поль-Франсуа, я никогда не смогу утешиться.

— Ты же утешилась, утратив Гоша, в постели его адъютанта, а когда не так пошло с адъютантом — в постели его кучера. Ты гордячка и любительница приукрашивать.

— Никогда твой генерал не сможет так удовлетворять мои потребности, как делал ты…

— В смысле денег?

— И в этом тоже…

— Он что, скуп?

— Он дарит мне шелка, бриллианты, но…

— Но твое приданое я возьму на себя.

Слезы полились с новой силой. Баррас почувствовал, что сыт по горло. Его тяготили куда более опасные проблемы: бешеные как справа, так и слева наседают на Директорию, там осатанелые роялисты, здесь революционеры, которые не слишком подчиняются Фуше… Он позвонил. Явился лакей. В присутствии свидетеля Жозефина плакать перестала, сделала вид, будто ей просто нездоровится, и позволила проводить ее на улицу Шантрен. Буонапарте уже ждал ее под застекленным балконом.

Карно был в ярости. Он швырнул распечатанное письмо на колени Баррасу, который совещался с Делормелем в одной из гостиных Люксембургского дворца:

— Шерер подал в отставку!

— Тем лучше, — отозвался Баррас. — Он не обращает на наше мнение никакого внимания, предпочитает пьянствовать и швырять деньги вертихвосткам.

— Вместо того чтобы действовать, он только и знает, что ныть, — согласился Делормель.

Генерал Шерер, зажатый между Альпами и Средиземным морем, действительно жаловался на нехватку средств. Солдаты Итальянской армии, апатичные, болезненные, нищие, дезертировали или воровали на фермах кур, чтобы как-нибудь прокормиться. Шерер писал Делормелю: «Администраторы бессовестно обкрадывают Республику!» Почему он не преследовал пьемонтские полки генерала Колли и не добил австро-сардинцев, разгромленных генералом Массена под Лоано? Войскам недоставало средств, продовольствия, одежды, оружия. Шерер просил шесть миллионов. «У нас всей казны три тысячи франков!» — отвечал ему Делормель. Тогда Шерер со своим войском отправился в Ниццу на зимние квартиры, а Келлерман, ныне командующий армией, стоявшей в Альпах, последовал его примеру. Они не получили ни единого су и ворчали. Лазар Карно чесал в затылке:

— Надо бы заменить Шерера. Но кем?

— Буонапарте, — предложил Баррас.

— Эта отставка Шерера из-за него! Его возмутили Буонапартовы планы наступления, он уязвлен, нашел, что это бред, выдумки одержимого.

— А ты что думаешь?

— Твой генерал мне уши прожужжал, что Шерер-де — старая задница, он уже и в седле держаться не в состоянии, он болван и предатель, да и Келлерман полное ничтожество!

— Назначим его. Посмотрим, как ему удастся осуществить свои громоподобные теории.

— Твой Буонапарте хвастун.

— Если Итальянская армия до февраля ничего не сможет сделать, станет совершенно очевидно, что кампания проиграна. В его рассуждениях есть логика. Он считает, что зима благоприятна для наступления: снег плотный, лавин не будет, враг не успеет опомниться, как французские солдаты обрушатся на него сверху.

Карно призадумался:

— Австрийские генералы слабаки, это верно. Вурмсер глух, Колли на ногах не стоит, его приходится носить, Болье семьдесят два года…

По сути, план Буонапарте по своему размаху отвечал самым смелым стратегическим расчетам военного министра. Последний мечтал об отвлекающей атаке в Италии и одновременном наступлении в Ирландии Гоша, который только что наконец навел порядок в Вандее. Чтобы вести с Австрией переговоры о мире, хотя бы временном, надо занять позицию силы, нанести Вене чувствительный удар, зажать противника в тиски: на севере пустить в дело солдат Журдана и Моро, на юге, через Тироль, двинуть Итальянскую армию. Журдан с бою взял Франкфурт, Моро успешно действовал на Дунае, но первый отступил на Рейне, разбитый эрцгерцогом Карлом, второй улепетывал через Шварцвальд. Эти победные передвижения противника, по счастью, оголили итальянский фронт, момент и впрямь представлялся идеальным для того, чтобы именно там одолеть австрийцев. Назначить Буонапарте? Карно взвешивал «за» и «против»:

— Баррас, твой генерал чересчур амбициозен.

— Превосходно!

— И алчен.

— Он корсиканец. Этим людям вечно приходится своими силами сколачивать состояние.

— Это хищник, разбойничий главарь.

— Нам именно хищник и нужен, чтобы натравить его на Италию.

— И чтобы он награбил нам денег, — вставил Делормель.

— У него ни капли совести.

— К счастью!

— Военные трофеи, — снова подал голос Делормель. — Вот что решит наши проблемы!