Кот со многими хвостами

Визит мистера Меригру к сестре не продлился долго. Он прибыл в сопровождении субъекта с рыбьей физиономией и портфелем в руках. Когда без четверти четыре утра они вышли из дома на Хорейшо-стрит и обнаружили поджидающих репортеров, спутник Меригру закрыл его собой, дав ему возможность сбежать, и сделал заявление, которое днем появилось в газетах: «Как адвокат мистера Меригру, я уполномочен заявить следующее. Мистер Меригру несколько дней пытался убедить свою сестру, миссис Казалис, присоединиться к ее родне в штате Мэн, но она отказывалась. Поэтому он прилетел в Нью-Йорк, чтобы попытаться уговорить ее при личной встрече. Миссис Казалис снова отказалась. Мистеру Меригру остается только вернуться домой». На вопросы репортеров, почему мистер Меригру не остался с сестрой в Нью-Йорке, адвокат из Мэна огрызнулся: «Спросите об этом его самого». Позднее бангорская газета попыталась вытянуть несколько слов из Меригру. «Муж моей сестры безумен, — заявил он. — У меня нет причин защищать маньяка-убийцу. Вся эта шумиха просто несправедлива по отношению к нам. Любые дальнейшие заявления должны исходить только от моей сестры». Обширные деловые интересы Меригру распространялись на всю Новую Англию, ему не нужны были скандалы.

В итоге миссис Казалис пришлось выдерживать испытание в одиночку, живя в убогих меблированных комнатах, осаждаемых репортерами, навещая мужа и становясь с каждым днем все более мрачной и молчаливой.

Она наняла для защиты мужа знаменитого адвоката Дэррелла Айронса. Он ни о чем не распространялся, но пошли слухи, что ему приходится нелегко. Говорили, что Казалис отказывается от защиты и не желает сотрудничать с психиатрами, которых Айронс постоянно присылал к нему в камеру. Начали поступать сообщения о диких приступах гнева, попытках физического насилия и бессвязном бреде со стороны заключенного. Те, кто хорошо знал Айронса, утверждали, что он сам распускает эти слухи, и они вряд ли соответствуют действительности. Было ясно, какую линию изберет защита, так как окружной прокурор твердо намеревался преследовать в суде Казалиса как человека, полностью отдававшего себе отчет в своих поступках, он демонстрировал это в повседневной жизни, даже в период совершения преступлений. Казалис безусловно способен действовать рационально и, таким образом, в юридическом смысле должен считаться вменяемым, независимо от того, каким он будет считаться с медицинской точки зрения. Говорили, что у прокурора имеются веские аргументы в виде бесед заключенного с назначенным мэром специальным следователем и инспектором Ричардом Квином из Главного полицейского управления в ночь убийства Ленор Ричардсон, когда он излагал свою «теорию» дела Кота, указывающую на законченного психопата. Окружной прокурор якобы утверждал, что это был продуманный акт со стороны убийцы с целью направить расследование на поиски «полного идиота» и отвлечь внимание от версии, что за удушениями стоит вполне вменяемая личность.

Предсказывали, что процесс будет в высшей степени драматичным.

* * *

Интерес Эллери к делу начал ослабевать. Он слишком долго мучился над ним, чтобы ощущать после событий ночи с 29 на 30 октября что-либо, кроме страшной усталости. Эллери пытался не только забыть прошлое, но и спрятаться от настоящего. Однако настоящее не желало отставать, требуя пышных торжеств. Эллери оказывали поистине афинские почести, пресса, радио и телевидение умоляли об интервью, его осаждали просьбами о лекциях, статьях и расследованиях нераскрытых преступлений, но он вежливо увертывался от большинства предложений. Те же, которые ему не удавалось отвергнуть, вызывали у него невероятное раздражение.

— Что с тобой происходит? — осведомился как-то его отец.

— Скажем, успех ударил мне в голову, — огрызнулся Эллери.

Инспектор наморщил лоб — подобная неприятность не миновала и его.

— Ну, — весело заметил он, — хорошо, что на сей раз это успех, а не неудача.

Эллери продолжал пересаживаться с одного стула на другой.

Однажды ему показалось, что он нашел причину своего состояния. Она таилась не в прошлом и не в настоящем, а в будущем. Для него не все еще было кончено. Утром 2 января в одном из самых больших залов под серым куполом здания Верховного суда на Фоли-сквер должен был начаться процесс над обвиняемым в убийствах Эдуардом Казалисом (он же Кот). Пока это испытание не завершится, облегчения не будет. Только потом он сможет очиститься от грязи и заняться своими делами.