Кот, который знал Шекспира

Вопрос: Что требовалось от учителя?

– Моя мать шла пешком до школы три мили и приходила туда достаточно рано, чтобы подмести пол и развести огонь в печи. Она занималась с учениками восьми классов в одной комнате без всяких конспектов! Её жалованье составляло доллар в день плюс питание и комната в семье фермера. Мужчины получали два доллара.

Вопрос: Сколько всего у неё было учеников?

– Зарегистрировано тридцать или сорок, но только половина из них постоянно присутствовала на уроках.

Вопрос: Какие предметы она преподавала?

– Ей предложили преподавать тригонометрию, историю, географию, грамматику, правописание и орфографию. Она также устраивала игры и проводила специальные программы, читала лекции о вреде табака, спиртного и тесных корсетов.

Вопрос: А как насчёт спорта? Устраивались в то время соревнования?

– Ученики играли в перерывах между занятиями, и школы соперничали друг с другом.

Вопрос: Изменились условия, когда вы начали преподавать?

– По-прежнему была одна комната, но появились учебники. По-прежнему не было водопровода… Можно попросить ещё чашечку кофе? В горле пересохло.

Вопрос: Вы что-нибудь знаете о Гудвинтерах, которые занимались газетой?

– Я вышел в отставку ещё до того, как родился Джуниор, но у меня учился его отец. Гудвинтер Старший был тихим мальчиком с одной извилиной в голове. Я вырос с Титусом и Самсоном и хорошо знал старика. Когда мне минуло одиннадцать, я после школы занимался печатным делом. Эфраим Гудвинтер заработал кучу денег на добыче руды, но был жаден. Слышали когда-нибудь о взрыве, который унес жизни тридцати двух человек? Инженеры предупреждали Эфраима, но он не хотел тратить деньги и принимать меры безопасности. После взрыва он пытался загладить свою вину, пожертвовав деньги на городскую библиотеку.

Вопрос: Правда ли, что он повесился?

– Это один из маленьких секретов округа. Говорили, что это было самоубийство, и врач подтвердил, но все знали, что это суд Линча, и догадывались, кто принимал в нём участие. Весь город пришёл на его похороны. Люди хотели быть уверены, что он не воскреснет. Так говорили все.

Вопрос: А что случилось с Титусом и Самсоном?

– Произошла такая история: лошадь Самсона испугалась стаи черных дроздов и понесла. Так он погиб. Потом Титус был убит возницей «Пустячка».

Вопрос: Кто был возницей?

– Зак Уайтлстафф. В этом округе полно курьёзных имен: Катлбринк, Динглбери, Физботом – почти из елизаветинской эпохи. У меня в одном из классов учились Фальстаф и Скруп. Прямо из Шекспира, да?

Вопрос: Вы могли бы сказать, что у Гудвинтеров были враги?

– Да, родственники погибших ненавидели Эфраима, в этом можете быть уверены. Зак был одним из них. Он слыл головорезом. Плохо учился в школе. Женился на девушке из семьи Скрупов. У меня в классе затем было двое их детей. Девочка попала в беду и утопилась. Оставила предсмертную записку, адресованную коту, – возможно, единственное живое существо, которое любило её.

Конец интервью.

Магнитофонная запись была прервана телефонным звонком из Миннеаполиса. Гарри Нойтон находился в пути. Его самолёт прилетал в Пикакс в пять тридцать.

– Как там у вас погода? – спросил Нойтон.

– Снега нет, но очень холодно. Надеюсь, ты захватил тёплую одежду.

– Нет, мне не нужно никакой теплой одежды, я найму такси, когда захочу выйти куда-нибудь.

– В Мускаунти нет такси, – сказал Квиллер. – Мы купим тебе какие-нибудь мокасины и шапку с ушами. Встретимся в пять тридцать.

Оставалось достаточно времени, чтобы доехать на машине.

Дорога в аэропорт проходила через оленьи владения. В сумерках животные искали еду, передвигаясь с места на место. А охотники сидели в лесу вот уже три дня, выслеживая и нервируя их. Квиллер вёл машину очень осторожно.

Ожидая самолет, он перекинулся парой слов с Чарли:

– Вы думаете, у нас будет снег этой зимой?

– Будет чуть позже, во время «Большого».

– Я слышал, вы потеряли хорошего клиента? – Кого?

– Гудвинтера Старшего.

– Да, жаль. Он был работягой. Убил себя работой Большинство людей обычно сбегают во Флориду, Вегас или ещё куда-нибудь, а он единственный раз слетал в Миннеаполис по делу и вернулся в тот же день. Вот почему я говорю, что он убил себя работой. Заснул за рулем, скорее всего.

Когда Нойтон в легком плаще, развевающемся вокруг его долговязой фигуры, гордо вышел из самолёта, у него на плече висела дорожная сумка, в которую поместились бы только бритва и запасная рубашка. Это было в его стиле. Он всегда хвастался, что может путешествовать с одной зубной щеткой и кредитной карточкой,

– Квилл, старый петух! Ты выглядишь как фермер в этих ботинках и шапке!