Кот, который умел искать мины

– Да не, господь с тобой, – махнул на меня лапищей серафим. – Жив твой Зорин. Из оперов один только погорел, Ястребов Николай. А остальные двое – один коверный и архивист наш, Илларион Спиридонович, царствие им небесное.

– Воистину. – Я, следом за ангелом, осенил себя крестом.

– А вот где твой Зорин сейчас может обретаться... – Серафим озадаченно поскреб затылок, от чего фуражка, съехав на лоб, придала его могучей фигуре несколько комичный вид. – Того я, прости уж, брат, не ведаю.

– Ну вот, – вздохнул я. – А я-то торопился... думал, обрадую человека.

– Ты это... – Похоже, мой, насквозь любительский, театр одного актера и в самом деле расторгал постового. – В городской сыск сходи, на Петровку.... Или нет! Лучше в северо-восточную районку. Наших всех теперь туда подселили, на четвертый этаж.

– Ну да, а что я им скажу? – уныло пробормотал я. – Они ж меня с моей полсотней в шею...

– Да не боись ты, паря, – покровительственно пробасил серафим. – Что, по-твоему, на Петровке одни нелюди сидят?

– Ну, – неуверенно протянул я, разводя руками. – Не знаю.

– Ну, а в крайнем разе, – серафим наклонил голову и перешел на полушепот, – скажи, что Зорин тебя повесткой вызывал, как свидетеля. А спросят, где повестка, – скажешь, что как это, – постовой ткнул большим пальцем себе за спину, – увидал, так и выронил. Ну и ее того... ветром.

– Ох, не знаю, – пробормотал я. – Грех ведь!

– Так ведь для святого-то дела, – расплылся в улыбке серафим. – Долг другу вернуть – это ж святое дело, ей-ей. Истинно тебе глаголю. Для такого и малый грех на душу взять след, дабы большего не допустить.

– Ну, спасибо тебе, брат! – искренне сказал я. – Убедил ты меня. Успокоил душу мою мятущуюся.

– Дык мы ж что... – Серафим заулыбался еще шире. – Мы ж тоже... когда к нам со всей душой, мы ж завсегда рады. Ну, ступай с миром, брат.

– И ты в мире пребудь, брат, – пожелал я напоследок постовому и, повернувшись, нырнул в поток прохожих.

Пожелал, надо заметить, вполне искренне. Дядя Сима-серафим честно направил меня по месту нахождения господства Зорина. Которого я собирался найти как можно скорее и больше из поля зрения не выпускать.

Уже полчаса спустя я удобно устроился на скамейке аккурат напротив четырехэтажного, сплошь в нелепых финтифлюшках «русского барокко», канареечно-желтого здания райблага Северо-Восточного округа столицы. Настроения моего не могли ухудшить даже кишащие вокруг голуби и старушки с многотонными авоськами – и те и другие претендовали на долю единственного сиденья в окрестностях.

С моей позиции вход просматривался отлично – и все-таки я едва не пропустил Зорина. Расслабился, олух, подсознательно уверив себя, что благочинный не выйдет с работы раньше шести, и чуть не лопухнулся. На войне мне такая расслабуха могла бы выйти боком... а войти где-нибудь в районе сердца и причудливо погулять по внутренностям.

Сойдя со ступенек, Зорин повернул направо – что меня устраивало как нельзя больше, потому что именно с этой стороны не было ничего, способного перекрыть сектор обзора.

Я спокойно, не торопясь, достал из сумки двадцатикратный «Эль», стоивший больше, чем половина из проносившихся надо мной ковров. А ведь это еще далеко не самый дорогой целевик из числа сработанных Герхардом Сваровски за последние десять лет. Надежность и безупречное качество стоят дорого, порой даже запредельно дорого – но деньги эти окупаются всегда , ибо скупой платит дважды.

Так же неторопливо я навел черное перекрестье на фигуру в форменном кафтане, прошептал буквы команды – целевик тихо зажужжал, черный кружок перекрасился в желтый. Я старательно удерживал Зорина в пределах этого кружка, пока наконец жужжание не завершилось четко слышимым механическим щелчком, а кружок не окрасился в ярко-красный. Внизу поля зрения, справа и слева появились крохотные циферки – поправки в локтях и кликах соответственно.

Вот, собственно, и все. «Эль» надежно сопровождает объект на дистанции до двенадцати килолоктей, не обращая при этом внимания на преграды толщиной до шести локтей, и постоянно выдает при этом данные для стрельбы – если, конечно, его удосужились для этого настроить. Последнее, правда, для меня не столь актуально, как обычно, ибо стрелять в брата Зорина я не собираюсь. Даже наоборот – я намерен его защищать!

Валентин Зорин, пятница, 18 июня

Только зайдя в квартиру, я сообразил, что забыл в участке одну очень полезную вещь – серебряный коллоид, которым обмазывают пальцы, чтобы не следить аурой. Поэтому перерывать книжные полки покойного газетера мне пришлось, по старинке замотав руки носовым платком.