Кот, который сигналил

Последовало красноречивое молчание, пока наконец Полли холодно не сказала:

– С твоей стороны это очень гостеприимно.

– Рано или поздно вы с ней познакомитесь, хотя не думаю, чтобы это был твой тип. Она отделяет частицу от неопределенной формы.

– Я с нетерпением жду нашей встречи, – ледяным тоном произнесла Полли.

– Ну ладно, не буду тебя отрывать от твоих чертежей.

– Спасибо за звонок… дорогой.

– Созвонимся. Не дай дому себя задавить, Полли.

Он повесил трубку и почувствовал угрызения совести. Упомянув о Селии, он намеренно уколол Полли, а теперь признавал, что это было не что иное, как проявление злобы и желание дать выход своему дурному настроению. Те же чувства, которые двигали стрелявшим в собаку Флойда.

«Завтра, – сказал он себе – я позвоню и извинюсь. А может, – засомневался он снова, – и не позвоню».

Следующий день выдался солнечным и жарким, дул легкий ветерок. Пронзительный хор поющих молотков в конце тропинки указывал на то, что плотники трудятся в поте лица. После утреннего кофе с булочкой Квиллер отправился на строительную площадку. Теперь там работали трое мужчин, все в кожаных повязках на головах и без рубашек. Их потные спины блестели на солнце.

– Как насчёт прохладительных напитков, ребята? – обратился к ним Квиллер. – Я живу в конце этой тропинки и с радостью принёс бы вам чего-нибудь холодненького.

– Пиво есть? – спросил помощник с хвостиком.

– Никакого пива! – отрезал Эдди. – Никакого питья в рабочее время, если вы работаете на меня… Дурли! – Уже один тон, которым он назвал имя, походил на выговор.

Квиллер пошёл обратно домой, загрузил в сумку-холодильник напитки и лимонад и на машине доставил всё это на площадку. Вся троица сняла с себя рабочие передники, повалилась на землю под деревом – деревом Зака – и с благодарностью откупорила банки.

Сделав пару глотков, Эдди поставил своё питье на землю и стал карманным ножиком затачивать карандаш.

– Смотрю, вы часто затачиваете карандаш, – сказал Квиллер.

– Надо, чтобы карандаш был острым, когда измеряешь доски, – отозвался плотник, – или всё выйдет сикось-накось.

– Разве? Вот не знал… А где ваш пёс? Для него сегодня слишком жарко?

Двое помощников вопросительно взглянули на своего босса, а Эдди нахмурился и мрачно сказал:

– Он уже больше не придёт со мной. Какая-то грязная сволочь застрелила его прошлой ночью.

– Да что вы! – с наигранным удивлением воскликнул Квиллер. – Какая жалость! Что, его по ошибке приняли за дикого зверя?

– Нет, это не ошибка, – яростно произнёс Эдди. – И я готов убить падлу, которая это сделала!

Квиллер совершенно искренне выразил ему соболезнования, а затем сказал, что оставит сумку здесь и заберёт её позже.

Эдди проводил его до машины.

– Вы живёте вон в том амбаре? – спросил он. – Его построил один из моих предков, уже давно. А это был его фруктовый сад. Я вижу, вы неплохо оборудовали ваш амбар. Однажды я его обошёл, когда дома не было никого, кроме кота, пялившегося на меня в окно. Сначала я подумал, что это ласка.

– Хотите осмотреть его изнутри? – От Квиллера редко можно было услышать такое приглашение. Обычно он не поощрял зевак.

– Хочу ли я! Ещё бы! – воскликнул молодой человек. – Мы заканчиваем в четыре тридцать. Я подъеду к вам и привезу обратно вашу сумку.

– Отлично! И мы что-нибудь выпьем. – Квиллер умел разыгрывать гостеприимного хозяина.

Перед тем как двинуться по тропинке к дому, Квиллер вынул из ящика почту, испытав дурное предчувствие при виде объёмистого пакета из счётной конторы. Это предвещало налоговые осложнения, объясняемые непонятным языком на нескольких прекрасно отпечатанных страницах. Однако, когда он вскрыл конверт, оттуда выпал большой образчик шотландки – пледа клана Макинтошей. Он сразу распознал качество ткани: она была из чистой шерсти ярко-красного цвета. В сопроводительной записке от Горди Шоу указывалось, что пошив национального костюма-юбки в складку – осуществляют в магазине мужской одежды «Скотти». Кроме того, в конверт была вложена членская анкета Клана Макинтошей Северной Америки. Анкета оказалась несложной, вступительные взносы – низкими; принадлежность его матери к этому клану давала ему право на членство. Это то, что он хотел серьёзно обдумать, – членство, а не фасон юбки. Он оставил конверт на телефонном столике, чтобы тот обязательно попался ему ещё раз на глаза и подтолкнул к решению.

Квиллер намеревался весь день пробыть дома, ожидая телефонного звонка от Селии, которая сейчас находилась в пути и должна была позвонить ему, как только доберётся до Локмастера.

Целый день со строительной площадки доносились неистовые звуки: шлёпанье мастерков, визг пилы, мерные удары молотка. Квиллер искренне восхищался плотничьим умением загнать гвоздь тремя мощными ударами. Его собственные попытки начинались серией неуверенных постукиваний, ударом по пальцу и погнутым гвоздем, который он упорно пытался выровнять, колотя вокруг да около по деревяшке.