Кот, который приносит счастье

– Ты ведь училась в той же школе, где раньше преподавала тетя Ира, а потом долгое время оставалась завучем Валентина Матвеевна, – сказал он. – Уже тогда начала воровать, да? Я понимаю, клептомания – дело такое, но лечиться-то надо, сестренка!

Алена усмехнулась:

– Поверил старой грымзе? А если скажу, что это не я?

– А если мы с наворованного все «пальчики» твои снимем? У меня знакомые в полиции есть, – пообещал Егор. – Часть наворованного лежит на чердаке, куда вы все поначалу складывали, остальное придется вернуть, Ален. Ну, или деньги вернуть, если продала уже. Валентина Матвеевна тебя сдала, подельницу свою. А ведь я так ей верил! Именно она сообщила, что у нас кое-что пропадать начало, отводила, значит, от себя и тебя подозрения…

– Алена! – ахнула Фаина, до которой, как до жирафа, наконец дошло. – Но зачем? Это же так плохо – воровать!

Алена потянулась, и выражение ее лица изменилось, став из расслабленного улыбчиво-хищным. Словно теперь ее глазами глядело иное, гораздо более опасное существо.

– Зачем? Ну, Фаина, ты и спросила! Во-первых, это весело. Все потом так бегают, суетятся, а на меня не подумают никогда – я же ангелочек! Во-вторых, вещи красивые. Серьезно, продавать душа кровью обливается, но жить-то на что-то надо. Это, кстати, в-третьих. Думаешь, на телике много платят? Ха. Кто спит с продюсером – тому, может, и подкидывают вкусненькие кусочки, только я не сплю, что бы там Веня ни говорил. Я ишачу. А ишакам много не полагается. А у меня жизнь активная.

– Не знаю, у кого ты еще что таскала, – брезгливо произнес Егор, – но тети-Ирины вещи верни. Или деньгами, в соответствующем эквиваленте. И чтоб духу твоего не было на семейных сборищах. Я не буду на тебя заяву катать и тетя Ира не станет, благодари ее. Я ей позвонил уже и все рассказал, она просила тебя пощадить. Забудь нашу семью и перестань объявляться в гостях у кого бы то ни было. Впрочем, если остальные о твоем проступке разболтают, не мне их винить. Запрещать не стану.

– Может, и разболтаем, – сказал Вениамин, с отвращением глядя на Алену.

– Ну, нашли своего вора? – осведомился Тарас. – Невиновные могут быть свободны?

Егор покачал головой.

– Тут ведь какое дело… Началось все с моей шутки о наследстве. Вернее, таскала вещи Алена и раньше, а Валентина Матвеевна помогла ей спрятать то, что утащено. Сама, что характерно, ничего не брала: для нее воровство – табу, но если чужими руками, то нормально. Алена обещала поделиться с домоправительницей выручкой. Казалось бы, при чем тут кот? Когда я пошутил, что коту достанется все тетино наследство, вы страшно огорчились.

– Я – нет, – сказала Алена.

Она вовсе не выглядела огорченной тем, что ее разоблачили. Маша подозревала, что Розина все происходящее воспринимает как забаву.

– Просто это не по правилам круговорота жизни! – вдруг выкрикнула Фаина.

Вениамин и Тарас молчали.

– Круговорот жизни ни при чем, – отмахнулся Егор. – А вот ваше активное возмущение меня насторожило, и я не понимал почему. Теперь-то понимаю.

Тут он вдруг повернулся к Маше:

– Маш, прости. Я тебе обещал, что попридержу своего друга-хакера, однако он уже сделал стойку и раскопал все без моего ведома.

– Что раскопал? – не поняла Маша. Она даже не сразу вспомнила, о чем Егор говорит, а потом сообразила: –  Залез в электронную почту?!

– Даже этого не потребовалось. Я не вникал, но результат получил быстро. Конечно, мы все тут не Рокфеллеры, только вот одному из нас деньги требовались позарез срочно. Да, Тарас?

– Ты о чем? – округлил тот глаза.

– Об онлайн-казино, куда ушла куча твоих денег. И, подозреваю, не только твоих. Тут у меня четких сведений нет, но не залез ли ты в деньги фирмы, дорогой брат?

Тарас побледнел:

– Да что ты знаешь!..

– Достаточно, чтоб позвонить твоему начальнику и попросить проверить документы и деньги, – пожал плечами Егор. – Если ты ни в чем не виноват, то и бояться нечего, так?

– Ах ты!..

Тарас вскочил и попытался кинуться на Макарова, однако добежать до Егора не успел. Маша даже не заметила, как Геннадий Иванович оказался на пути Дубровского и неуловимым движением скрутил того в бараний рог. Тарас взвыл, бешено вращая глазами, и задергался, однако было видно – все бесполезно.

– Что, Егор Алексеевич, вяжем? – деловито осведомился Геннадий Иванович.

– Если не успокоится, можно и вязать. Если будет буянить, охрану с крыльца позовем… Кстати, дражайшие преступники, бегство невозможно: на крыльце дежурит охранник с поста. На территорию поселка вас больше не пустят, естественно.

– Пусти! – прохрипел Тарас. – Пусти, гад!

– Я могу и отпустить, – согласился Геннадий Иванович, – а прилично себя вести будете?

– Буду!

Сторож чуть ослабил хватку, усадил Тараса на стул и разжал руки, но никуда не пошел, встал рядом.

Дубровский зло покосился на него:

– Уголовник, …!

Он выругался. Лицо Тараса перестало быть красивым, слегка равнодушным, как у человека, знающего себе цену и гордящегося собой. Теперь оно скорее походило на гротескную маску, кривляющуюся посреди ритуала с жертвоприношением.