Кот из Датского королевства

А к бомжу Серафиму кот, наверное, так прилепился не только из-за рыбки, но ещё и потому, что Сашку с Лёшкой бабушка отправила в летний лагерь и коту сейчас просто не хватает интеллектуальных развлечений. Да и должны же у Андерсена быть товарищи, кроме меня, в самом деле!.. Может, Андерсен сделал и не лучший выбор, но, может и не худший, — как знать?..

Бомж собрался уходить и уже даже нахлобучил свою жёлтую шляпу, но вдруг, что-то вспомнив, порылся в карманах жилетки и спросил:

— А зеркало случайно не возьмёте?

С этими словами он извлек из кармана своей утеплённой жилетки, небольшое квадратное зеркальце.

— Нет, зеркало не возьму, — твёрдо сказала я.

— Я возьму, — неожиданно сказала Изольда. Никогда бы не подумала, что её голос может звучать так нежно!

Изольда подошла к Серафиму и, взяв зеркальце, вложила ему в руку какую-то бумажку.

— Люба, вы не возражаете, если я к вам завтра в три часа зайду? — громко спросила она меня. — Вы, кажется, говорили, что сегодня вечером вам пятый и шестой номера «Искателя» могут принести?..

— Конечно, — ответила я, — приходите. Только… Изольда Олеговна, я совсем не уверена, что мне сегодня принесут именно то, что вам нужно.

— А вас, за какой год «Искатель» интересует? — со знанием дела, обратился к Изольде Серафим.

— За восемьдесят первый, — чему-то улыбаясь, ответила Изольда. — Там, в четвертом номере, роман «Аберацио иктус», мне бы хотелось почитать.

«Да, уж!.. Название и впрямь забористое. Интригует!» — подумала я.

— Понял, — лаконично сказал Серафим, чуть наклонил голову, прощаясь, приподнял шляпу и вышел из лавки.

Не успел Серафим покинуть магазин, как Изольда буквально набросилась на меня со странными вопросами. При том она вдруг начала называть меня Любашей. Если бы вы только знали, как меня раздражает эта форма моего имени! Я несколько раз говорила Изольде об этом, — иногда она прислушивалась, но чаще забывала. Иногда мне кажется, что она просто издевается надо мной.

— Любаша, вы заметили, что, несмотря на ужасную одежду, Серафим тщательно побрит?

Я, стойко стараясь не обращать внимания на её забывчивость, рассеянно кивнула, пытаясь вспомнить, побрит бомж или нет.

— А заметили ли вы, Любаша, что он совершенно трезв?

— Да, — на этот раз честно ответила я. Это я и вправду сразу же заметила: в оба посещения бомж был трезв как стёклышко.

— А вам не показалось Любаша, — патетически продолжала Изольда, — что Серафим очень красивый?

Я посмотрела на неё, пытаясь понять, не шутит она. «Нет, всё очень серьёзно», — поняла я.

— Нет, не показалось, Изольда Олеговна, — призналась я. — Зато мне показалось, что Серафим — самый настоящий бомж, что у него вместо паспорта справка и что летом он ходит в зимней одежде, — почти скороговоркой выпалила я.

А что мне на самом деле показалось, я бы не решилась произнести вслух: мне показалось, что Изольда на почве одиночества совсем сошла с ума.

Семь рыбок в целлофане

На следующий день по странному совпадению Изольда и Серафим появились в нашей лавке одновременно: в три часа дня. Мы с Андерсеном не знали, что и подумать.

На этот раз Серафим принёс Андерсену не одну, а целый карман мелких рыбок, завёрнутых в целлофан. Прежде чем я успела что-нибудь сказать, бомж по своему обыкновению уже бросил рыбок прямо на пол. Их было ровно семь, — удивительно, что я успела их сосчитать, потому что на этот раз, Андерсен не стал играть с гостинцем, а наоборот, начал уплетать его сразу и с неимоверной скоростью. Судя по довольному урчанию и прожорливости, ничего вкуснее есть ему ещё не приходилось.

«Кажется, в Обводном канале самая вкусная в мире рыба! — усмехнулась я про себя. — Наверное, всё утро с удочкой проторчал, ради такого богатого улова». Но Андерсен, похоже, не разделял моей иронии: он был на седьмом небе от счастья!

Надо сказать, со вчерашнего вечера Серафим заметно преобразился. И представьте, только потому, что сменил свою зимнюю, на одной пуговице жилетку, на летнюю, поношенную, всего в двух местах порванную клетчатую рубашку. Рубашка казалась немного мятой и застиранной, но, по-моему, не грязной и была даже застегнута на две пуговицы. Чувствуете, какой прогресс? Во-первых, Серафим заметил, наконец, что на дворе лето, а во-вторых, пуговиц стало вдвое больше! Видимо, активная рыбная ловля пошла ему на пользу.

И представьте, какое совпадение: у него как раз нашлись нужные Изольде номера «Искателя»!

Я даже задумалась… Получалось, что Серафим пришёл сегодня в лавку из-за Андерсена и Изольды…

Впрочем, я, кажется, не совсем права: для меня у Серафима тоже кое-что нашлось. Он принёс мне в меру потрепанную, в тонком переплёте книжку Ли Харпер «Убить пересмешника». Кстати, это любимое произведение моего папы, — да и мне, честно говоря, книга очень нравится. Я сразу же согласилась её взять.

Ну, а «Искатель» мне оформлять сегодня, кажется, не придётся: судя по всему, Изольда и Серафим прекрасно договорятся и без посредников. Впрочем, подкупленная семью деликатесными рыбками, я, кажется, не возражала.