Кот Федот. Книга первая

Ей очень хотелось, чтобы отец на это хоть что-нибудь ответил. Но тот молчал, сложив руки за спиной и глядя куда-то сквозь жалюзи. И лишь спустя какое-то время, не поворачивая головы, буркнул:

– Присядь, если хочешь.

– Спасибо… – всхлипнула Света и, подойдя к большому, с брифинг-приставкой столу, осторожно опустилась на один из стульев. Пользуясь моментом, она достала носовой платок, вытерла слёзы и высморкалась.

«Он со мной разговаривает, – промелькнуло у неё в сознании. – А ведь всё могло быть намного хуже…»

– Что с ушлёпком не расписалась – это хорошо, – проворчал между тем Владимир Алексеевич, вновь разворачиваясь к дочери. – Что с материного поводка сорвалась – тоже давно пора. Хоть благодаря своему коту ты это поняла. А от меня-то ты чего хочешь?

Света глубоко вздохнула, собираясь с духом:

– Две вещи хочу, пап…

– Ух ты, а что так мало? После семи-то лет?

Девушка пропустила эти слова мимо ушей: обращаться с ней подобным образом отец имел полное право.

– Я хочу, чтобы у нас с тобой снова были хорошие отношения, – твёрдо, насколько могла, произнесла она. – Мама мне больше не указ, и я хочу, чтобы мы с тобой снова общались как родные люди.

– Понятно, – сухо проговорил Владимир Алексеевич. – Это первое. А второе?

– А второе… – Света чуть помедлила. – Я хочу попросить тебя, чтобы ты ту квартиру больше не сдавал, а разрешил мне… нам с Федотом там жить.

В воздухе повисла очередная пауза.

– Это точно всё? – делано-деловито осведомился Владимир Алексеевич, нарушая молчание.

Света хотела было угрюмо пробубнить: «Да, всё…» – но вместо этого неожиданно озлилась.

– Пап, я прекрасно понимаю, какой я была тряпкой! – дрожащим голосом сказала она. – И я сама себя за это наказала. Тем, что училась не тому, что мне было интересно. Тем, что работаю в маминой компании и хожу на эту работу как на каторгу. Тем, что чуть не стала женой какого-то засранца, с которым и была только потому, что мама с его семьёй дружила. Но я так жить больше не хочу. И не буду!

Она неотрывно смотрела на отца – и вдруг заметила, как его тонкие губы слегка изогнулись в некоем подобии улыбки. Впрочем, это продолжалось совсем недолго, и через пару секунд строгое мужское лицо опять стало непроницаемым.

– Ну, насчёт квартиры можешь не переживать, – невозмутимо произнёс Владимир Алексеевич. – По сути, она твоя, делай с ней что хочешь. А вот по поводу общения… Есть ли смысл? Пройдёт неделька-другая, вы с матерью помиритесь, и что тогда? – Он вновь пристально глянул на дочь. – Пропадёшь ещё на семь лет?

– Нет, не пропаду! – с чувством выговорила Света. – Да, я очень надеюсь, что мы с мамой всё-таки помиримся… Но она больше не запретит мне с тобой общаться!

Владимир Алексеевич усмехнулся и задумчиво сощурил глаза, словно что-то про себя решая.

– Ладно, – сказал он наконец, и его голос впервые прозвучал более-менее снисходительно. – Вопрос с квартирой я решу. Но это будет не сразу: жильцам нужно дать время, чтобы они съехали. Я позвоню, как всё будет готово.

– Спасибо!.. – обрадованно выдохнула Света.

– Да пока не за что. А насчёт всего остального… Поживём – увидим. Лидка тебя пока не выгоняет?

– Нет-нет, всё нормально!

– Тогда у меня всё. – Владимир Алексеевич сел обратно за стол. – Можешь идти.

– Да-да, уже убегаю, – поспешно кивнула Света и, поднявшись, направилась к двери.

– Светлана…

– Да? – обернулась она.

Её отец смотрел на неё печальным, неулыбающимся взглядом.

– С праздником, – проговорил он негромко.

– Спасибо… – прошептала девушка, снова почувствовав вставший в горле ком.

Она развернулась и вновь заторопилась к выходу из кабинета. Дёрнула ручку, шагнула за порог и, стараясь не встретиться с отцом глазами, аккуратно затворила за собой дверь.

…Из сервиса Света выбиралась как в тумане. Она быстро сбежала по узкой лестнице, стрелой промчалась по залу ожидания и, оставив без ответа вежливое «До свидания!» от обоих администраторов, выскочила на парковку. А затем, выйдя за ворота, ещё некоторое время стояла у кирпичной стены какого-то здания и тихо всхлипывала, пряча лицо в смятом, теперь уже насквозь мокром носовом платке.

Ей было и неимоверно радостно, и невообразимо гадко одновременно. Она чуть ли не всем своим телом ощущала, как с её плеч упал огромный, безмерно тяжёлый груз. Но при этом ей было мучительно больно осознавать, насколько слабым и безвольным человеком нужно было быть, чтобы на протяжении стольких лет таскать на себе эту чудовищную ношу.

Выплакавшись, Света нащупала в рюкзаке чехол с солнцезащитными очками, спрятала раскрасневшиеся глаза за тёмными линзами и медленно побрела в сторону автобусной остановки. Всё ещё не до конца веря в произошедшее, она снова и снова благодарила судьбу за то, что некогда преданный ею отец после стольких лет всё же не отринул свою непутёвую блудную дочь. И кто бы мог подумать, что едва заметные нотки теплоты в его резковатом голосе окажутся лучшим подарком, который Света могла пожелать себе на свой двадцать четвёртый день рождения.

Глава 9. Свой дом