Кот Федот. Книга первая

Свете стало по-настоящему страшно. И страшнее всего было то, что она никогда раньше не видела этого человека таким. Его взгляд был наполнен яростью, ноздри хищно раздувались, на скулах ходили желваки.

– Антон… – прошептала она совсем тихо.

– Что – «Антон»? Что – «Антон»? – рявкнул тот, грозно нависая над ней.

…И вдруг, стремительно вцепившись в отвороты её халата, он опрокинул Свету на спину и втиснулся между её ног. Приникнув к ней, он безжалостно вжал её в прохладную обивку дивана своим жёстким, как доска, предплечьем.

– Говоришь, я мало тебя трахал? – процедил он сквозь зубы. – Так мы сейчас это исправим! Ты в курсе, что после больших ссор – самое лучшее порево?

Его правая рука метнулась куда-то вниз, и Света похолодела, услышав позвякивание ременной бляхи…

Ещё никогда в жизни она не испытывала такого ужаса – дикого, панического, обессиливающего. Приоткрыв рот, она дышала как вытащенная из воды рыба. При этом её горло свело настолько неистовой судорогой, что она была не в состоянии проронить ни звука. Тело отказывалось слушаться, и всё, что ей оставалось, – это слабо упираться ладонями в грудь навалившегося на неё мужчины. И не отрываясь смотреть в его сузившиеся, налившиеся кровью глаза…

– Ты этого хотела? – прошипел Антон, справившись с брюками.

Полы задравшегося халата не создавали для него никакой преграды; он поддел пальцами узенькие трусики и грубо дёрнул за них, сдвигая в сторону. От его прикосновения Света содрогнулась всем телом.

– Не… на… до… – едва слышно пролепетала она. Её губы прыгали, а по вискам уже стекали ручейки слёз.

– Что такое? Тебе же мало было? – делано удивился Антон.

Он поднёс руку ко рту, смачно плюнул на пальцы – и заставил Свету вздрогнуть снова, проведя влажной от слюны ладонью между её раздвинутых ног.

– Не… на… – вновь попыталась выговорить Света, отчаянно мотая головой.

Не обращая внимания на её захлёбывающийся шёпот, Антон решительно приподнялся, выпрямил левую руку и упёрся ею девушке в грудину. А правой – подхватил её ногу, зажав согнутое колено у себя под мышкой…

…Острая боль пронзила Свету насквозь. Она запрокинула голову, что есть силы зажмурила глаза и раскрыла рот в немом вскрике. Её ладони, отпрянув от широкой мужской груди, непроизвольно сжались в маленькие кулачки.

– Что, хорошо? – прохрипел Антон, размашисто вгоняя себя в свою беспомощную жертву. – Нравится, да?..

Свету нестерпимо обдавало тошнотворным запахом дорогого виски. Её слуха откуда-то издалека достигал жалобный скрип дивана, перемежающийся с позвякиванием ременной пряжки. И ей казалось, что этот чудовищный кошмар длился, и длился, и длился целую вечность…

…А потом всё закончилось. Антон надсадно крякнул, сделал несколько коротких, судорожных движений и замер. В тихой комнате гулко зазвучало его тяжёлое дыхание. А чуть погодя он резко вышел из Светы и мешковато соскочил на пол.

– Чёрт… – сдавленно ругнулся он, застёгивая брюки, и в его голосе послышалось непритворное смятение.

Света так и лежала с закрытыми глазами, продолжая с силой сжимать кулаки. Её всю нещадно колотило, а сознание безвольно плыло в зыбком, подрагивающем мороке.

– Чёрт… – снова раздалось где-то совсем рядом с ней.

Спустя ещё пару мгновений она, наконец, услышала шуршание удаляющихся шагов. Затем лязг дверной ручки. Скрип колесиков в полозьях шкафа-купе. Стук брошенного на пол чемодана… Каждый достигающий её слуха звук казался ей немыслимо громким и раз за разом заставлял её вздрагивать и сжиматься всем телом. Крохотным утешением служило то, что он был не рядом, а где-то там, за стеной… Но каждая очередная секунда мучительного ожидания всё равно тянулась нескончаемо долго.

Тем временем Антон добрался до ванной. Стукнули дверцы настенного шкафа, зазвякали бутыльки, зашелестел пакет, в который он, по-видимому, торопливо скидывал все свои многочисленные туалетные принадлежности. С этим он управился довольно быстро и, судя по всему, опять направился в спальню…

…И в этот момент вязкую, зловещую тишину, нарушаемую лишь приглушёнными шорохами поспешных сборов, неожиданно вспорол оглушительный, душераздирающий кошачий крик:

– Ма-а-А-А-у-у!

– Пшёл на хер отсюда! – раздражённо гаркнул Антон.

…Свету вмиг выдернуло из её дурнотного оцепенения – задолго до того, как в её голове успела пронестись какая-либо разумная мысль. Она распахнула глаза, подскочила, перевернулась набок…

– Не тронь его, мразь!!! – разнёсся по квартире её надсадный, срывающийся голос. – НЕ ТРОНЬ!!!

Леденящий страх, сковывавший всё её тело жёсткой, беспощадной хваткой, исчез в мгновение ока. Она попыталась встать на ноги… но тотчас же рухнула на ковёр – её начало рвать. Антон вроде бы что-то крикнул в ответ, но выворачивающийся наизнанку желудок не дал ей разобрать ни слова.

…А когда рвота прекратилась, и Света, отплёвываясь, застыла над отвратительно пахнущей лужей прямо посреди гостиной, – раздалось короткое звяканье связки ключей, которую небрежно швырнули на пол.

И сразу же – грохот захлопнувшейся входной двери.

Всё.