Косыгин. Вызов премьера (сборник)

Совет не только принимал решения об эвакуации, но и определял пункты для размещения предприятий на новых местах, выделял железнодорожный транспорт, осуществлял контроль и общее руководство восстановлением промышленности в восточных районах страны. За выполнением его решений следили уполномоченные Совета, находившиеся на важнейших станциях, пунктах приема оборудования.

Косыгин, зная обстановку на фронтах и расположение важнейших предприятий, часто, не дожидаясь просьб представителей наркоматов, остававшихся в Москве, связывался с обкомами партии, командованием фронтов, спрашивал, есть ли реальная угроза захвата немцами предприятий, и, получив подтверждение, немедленно принимал решение об эвакуации. То, что нельзя было вывезти, уничтожалось.

В сентябре Алексей Николаевич с помощником А.Г. Карповым поехал в Харьков. Там они осмотрели ряд предприятий, подготовленных к эвакуации. Затем на заседании военного совета фронта приняли предложение Косыгина – вывезти на Урал танковый, турбинный и электромеханический заводы. Как же они потом пригодились для энергетики и производства танков! Во время возвращения в Москву, километрах в двадцати от Харькова, машину Косыгина остановил патруль:

– Туда нельзя! Там – немцы, поезжайте направо.

Уже в Москве, рассматривая карту, Алексей Николаевич убедился, как близки они были от беды. Осенью, в связи с приближением фронта к Москве, Государственный Комитет Обороны (ГКО) принял решение об эвакуации из столицы и области наиболее важных предприятий. Руководить этой работой поручили Косыгину. 13 ноября Алексей Николаевич доложил ГКО об эвакуации почти 500 заводов и фабрик.

Результаты эвакуации, проделанной во второй половине сорок первого года, поразительны: в восточные районы страны было перебазировано 1523 крупных промышленных предприятия, перемещено 10 миллионов человек. Из колхозов и совхозов удалось вывезти более 8,5 миллиона голов скота, много зерна, продовольствия, семян, сельскохозяйственной техники.

К сожалению, не все удалось вывезти, особенно из Воронежа, Ростова, Новгорода, республик Прибалтики. Однако беспрецедентная в истории массовая эвакуация позволила быстро создать на Урале, в Сибири, Средней Азии мощную промышленность, которая давала все для победы.

В декабре 1941 г. Совет по эвакуации был расформирован.

Разгром немецко-фашистских войск под Москвой вызвал неописуемую радость советских людей. Еще полыхали зарева пожаров, дымились по обочинам подбитые вражеские танки, машины, другая техника, а Косыгин с группой работников аппарата Совнаркома побывал в Нарофоминске, Клину, других освобожденных подмосковных городах, чтобы на месте наметить меры для восстановления разрушенного.

* * *

Декабрь 1941 г. и февраль 1942 г. были самыми трудными для ленинградцев. В блокадном городе осталось 2,5 миллиона мирных жителей, в том числе около 400 тысяч детей. Кроме того, в пригородной зоне – еще 340 тысяч человек. К началу декабря в городе были практически исчерпаны все продовольственные ресурсы, пришлось затронуть неприкосновенный запас муки. 20 ноября, пятый раз с начала блокады, уменьшили хлебный паек: рабочие стали получать по 250 граммов; служащие, иждивенцы и дети – по 125 граммов хлеба с примесью суррогатов.

Город остался без воды, света, топлива. Бездействовал городской транспорт.

17 января 1942 г. Государственный Комитет Обороны, рассмотрев ситуацию, сложившуюся в Ленинграде, признал необходимым энергичнее наращивать темпы эвакуации жителей. Для этого было решено направить в осажденный город уполномоченного ГКО А.Н. Косыгина.

До отъезда оставались лишь сутки, но Алексей Николаевич успел договориться с председателем исполкома Моссовета В. П. Прониным о подготовке для Ленинграда колонны из 40 автобусов и 200 грузовых машин с водителями и ремонтниками и загрузке их продовольствием и запчастями. Он условился с Ярославским и Горьковским обкомами партии, что они тоже отправят в Ленинград 260 грузовиков. Нарком путей сообщения обещал срочно доставить к линии фронта людей и машины.

18 января Алексей Николаевич пригласил к себе помощников – А.К. Горчакова, А.Г. Карпова, Г.А. Малявина и меня. Он распорядился, чтобы мы получили продукты, теплую одежду и были готовы к поездке в Ленинград.

На следующий день мы вылетели. Летчик «Дугласа», с тоской посмотрев на пятерку истребителей, выстроившихся на летном поле, сказал:

– Товарищ Косыгин, «хвост»-то нам зачем? Только шуму наделают, а так мы тихонечко долетели бы, трасса знакомая.

Алексей Николаевич улыбнулся, молча пожал плечами и поднялся по трапу.

Километров за двести до Ленинграда летчик, к своему удовольствию, обнаружил, что ястребки потеряли «Дуглас». В город мы прилетели в сумерки.

Через час Косыгин приехал в Смольный. Его встретили руководители города и командование фронта – А.А. Жданов, А.А. Кузнецов, П.С. Попков, П.Г. Лазутин, М.С. Хозин. Кузнецов рассказал Алексею Николаевичу о положении в городе с подвозом продовольствия, топлива, вооружения, боеприпасов, о нормах выдачи продуктов, о страшном голоде, ежедневных артобстрелах и бомбардировках.