Читаем Косыгин полностью

На освобожденной партийной работе Алексей Николаевич Косыгин пробыл два с половиной месяца 1938 года, памятного процессом над Бухариным, Рыковым, Ягодой, Крестинским, Раковским… В те дни газеты печатали обвинительные заключения. Митинги доводили людей до исступления. «Шапка» через всю полосу «Ленинградской правды» призывала «беспощадно уничтожить троцкистско-бухаринских бандитов, стереть с лица земли подлых наемников фашизма».

Это одно лицо года. Второе — ликование на встрече полярников. Четверку отважных ученых во главе с Папаниным сняли после дрейфа станции «Северный полюс-1» с тающей льдины в океане. В Москве, Ленинграде их встречали так же, как через годы — Гагарина.

Наверное, прав Мандельштам: «Двойное бытие — абсолютный факт нашей эпохи и никто его не избежал». Это и про человека. И про общество.

«Ленинградская правда», рассказывая о делах областной и городской партийных организаций, следов партдеятельности Косыгина не сохранила. Кроме большой статьи «Важнейшее дело местной промышленности», опубликованной 9 сентября все того же тридцать восьмого года. Фамилия автора вверху. Над публикацией, занявшей целый «подвал». Интересная статья для ответственного партработника — по сути без ссылок на вождя и решения съездов.

Местная промышленность и промысловая кооперация области, замечает автор, план первого полугодия выполнили, но при этом торговля не получила 1 миллион 300 тысяч чайных стаканов, 300 тысяч ламповых стекол, 50 тысяч переносных ламп…

Какая проза, судачили за глаза партийные коллеги, набившие руку на борьбе с уклонами и оппозициями. Сорван выпуск детских матрасов, комодов, трудно купить даже сковородку, табуретку, патефонные иголки, резинки для подвязок… Ты скажи, кто в этих безобразиях виноват, кто вредительски срывает выпуск товаров широкого потребления, а уж мы с него за это спросим по полной программе. А Косыгин считал, что спрашивать надо с порядков, при которых все определяет Вал. Выпускали мебельные фабрики Ленинграда и области семь типов стульев, а теперь только — два. Так им выгоднее. План перевыполнили. И премия капает. Вот когда еще Алексей Николаевич нащупал болевую точку советской экономики, но тогда он не представлял, какой затяжной окажется болезнь.

Его статья вышла, напомню, 9 сентября. А ровно через месяц Косыгину пришлось еще раз менять работу. Его избрали председателем Ленинградского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

Фотография на первой странице «Ленинградской правды»; внизу, в уголке, коротенькая биографическая справка.

Началась новая полоса в его жизни. 6 ноября Косыгин открывает торжественное заседание в Кировском театре. Седьмого, когда страна, Ленинград празднуют 21-ю годовщину Октябрьской революции, вместе с Ждановым, Кузнецовым поднимается на трибуну… 7 декабря — открытие памятника Кирову. «С большим вниманием, — замечает репортер «Ленинградской правды», — слушают собравшиеся речь председателя Ленсовета тов. Косыгина». Специально перечитал ту речь в старой газете. Выступление, в общем-то, в духе времени и другим быть не могло. Этапы жизни верного соратника товарища Сталина, проклятья «подлым убийцам из троцкистско-бухаринской банды наемников фашизма».

Это слова. А дела председателя Ленсовета посвящены тем самым прозаическим «мелочам», которые достают нас каждый день. Отладить нормальную работу транспорта, чтоб люди не давились по дороге на работу и домой. Построить новые школы, побольше жилья, магазинов, кухонь-столовых, пунктов детского питания… Вот на эту приверженность Косыгина черновой, практической работе, умение вести ее и обратили внимание в Кремле…

Второго января 1939 года газеты опубликовали Указ Президиума Верховного Совета СССР о назначении Косыгина Алексея Николаевича наркомом текстильной промышленности СССР. Сам нарком узнал об этом из свежего номера «Правды», которую ему дали на Ленинградском вокзале Москвы. До этого он только гадал, зачем его столь срочно вызвали в Москву.

Год с небольшим в наркомате и — новое назначение: заместитель Председателя Совнаркома СССР.

Родной город, свой институт Алексей Николаевич не забывал ни на каких должностях.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии