Костры миров (сборник)

— Нет, — замешкался я. — Что слышно у вас об угонах? Я имею в виду местную линию…

Он рассмеялся:

— Наша посадочная полоса похожа на царапину. У нас всего два самолета. Их водят пилоты, знающие каждую излучину реки, каждый ее перекат, каждое высокое дерево. Угоны — привилегия больших трасс.

— А чем занимается обсерватория?

— Звездами. Но об этом удобнее спрашивать других. Я всего лишь дежурный. Встречаю и провожаю гостей.

— И много их тут бывает?

— Когда как.

— Есть тут бар или клуб, в котором я мог бы встретиться с сотрудниками?

— К сожалению, нет. Персонал обсерватории невелик. Есть комната для гостей, ее можно было бы назвать клубом, но сейчас она на ремонте. Вы же знаете — климат… В здешнем климате сырость разъедает все — железо, дерево, камень… Но, любезно предупредил он, — билеты на самолет вам заказаны, и завтра вы сможете посетить театр в Манаусе.

— Спасибо, — поблагодарил я. — И… соедините меня с "Газет бразиль".

Пока шел вызов, я подошел к зеркалу. Лицо явно нуждалось в бритве. Но загар был великолепен! Загар?! Какого черта! Не обрел же я этот камуфляж в сельве?..

Я распахнул халат и удивился еще больше — все тело было покрыто ровным слоем необыкновенного золотистого загара.

Это открытие меня смутило. Я не мог его объяснить.

И когда затрещал телефон, я не успел сказать ни слова.

Шеф раздраженно спросил:

— В самом деле, где ты находишься?

— Я говорил — Либейро, обсерватория "Сумерки"!

— Какая дурная шутка, — сказал шеф. — В поселке Либейро сидит сейчас твой напарник — Фил Стивенс. Я попросил его разыскать тебя, и он утверждает, что в поселке Либейро нет никакой обсерватории, даже с таким дурацким названием! А значит нет в Либейро и тебя. Где же ты?

— Я встревожен, шеф… — начал я, и сразу же нас прервали.

Писк зуммера подействовал на меня угнетающе. Задумавшись, я положил трубку.

В дверь постучали.

— Да!

Это был дежурный. Но сейчас он держался официально, даже холодно. Наверное, потому, что вместе с ним в комнату вошел человек, которого я, кажется, где-то видел.

Любитель цапель эгрет

Впрочем, нет… О любом военном можно сказать, что ты его гдето видел. А это был военный, и никакой костюм не мог скрыть его выправки.

— Инспектор, — представился он. — Не задержу вас. Но обязан задать ряд вопросов.

— Да. Слушаю вас.

— Кто были люди, доставившие вас к обсерватории?

— Не знаю. Я наткнулся на них, блуждая в сельве. Они были добры ко мне.

— А их имена?

— Они не назвали своих имен.

— Но, может, в беседе между собой?..

— Нет. Не знаю причин, но они и впрямь не обращались друг к другу по имени. — Я задумался. — В их поведении, в общем, действительно было что-то странное.

— Что именно?

— Ну… Они, например, не отвечали на мои вопросы. О чем бы я их ни спрашивал.

— Хорошо, — сменил тему инспектор. — Расскажите о том, что произошло в самолете. Всю правду, ничего не преувеличивая и не скрывая. Даже если есть детали, которые причиняют вам боль. Нас интересует некий Репид, человек вам доверившийся.

— Это не так, — возразил я. — У меня нет ничего общего с этим…

— Кубинцем, — закончил за меня инспектор.

— Нет. Он назвал себя уругвайцем.

— Возможно… Вы журналист, вы будете писать обо всем этом?

— Как можно подробней. Такие вещи нельзя забывать. О таких вещах должны знать все.

— Итак?

Я рассказал все.

Инспектор слушал внимательно, уточнял, переспрашивал, а дежурный тем временем стоял у окна и бог его знает, что он там видел…

— Но вы разговаривали с Репидом?

— Только отвечал на его вопросы.

— Он не был расположен к беседе?

Я усмехнулся:

— По-видимому… Но его напарник, его звали Дерри, высокий курчавый человек, оказался философом. Он кричал над трупом Репида, что революция потеряла еще одного парня. Он даже эпитет употребил. Кажется — "превосходный"… Да, именно так — "превосходный"!

— Превосходный… — задумчиво повторил инспектор. — А не мог он произнести нечто противоположное? Вы ведь могли ошибиться. Вы были взволнованны. Все в самолете испытывали ужас перед нападающими.

— "Революция потеряла превосходного парня", — настаивал я, — именно так он и сказал.

— А видели вы кого-нибудь из них раньше? Дерри, Репида, их напарника?

— Никогда. Впрочем, в порту, перед посадкой, я видел Репида. Он был вот в такой куртке, — я кивнул в сторону вешалки, на одном из крючков которой висела грязная куртка погибшего уругвайца.

Инспектор неожиданно заинтересовался:

— Можно ее у вас взять? Она пригодится нам как вещественное доказательство. — Он подошел к куртке и ощупал ее, словно пытаясь что-то обнаружить в ее подкладке. Потом бросил куртку дежурному, не переставая при этом задавать мне вопросы. Его интересовало буквально все. Он перебирал варианты, отбрасывал их, искал новые — строил рабочую схему. Но всего лишь схему, так я ему и сказал.

— Мы вынуждены начинать с голого места, — вздохнул он. Специфика… Но это все. Благодарю вас за помощь. И рад сообщить, что банк Хента подтвердил ваш счет. Вам следует переодеться, — он критически осмотрел меня. — Манаус — большой и цивилизованный город. Дежурный принес вам белье и билет на самолет.

— Спасибо.