Костры миров (сборник)

— Было нелегко, Маркес, определить вашу судьбу. Вы слишком экспансивны, слишком чувствительны. Такие люди всегда представляют опасность в местах закрытых, предназначенных для точного опыта. У меня было два выхода — убрать вас или использовать вне станции.

— Убрать?

— Да. — Он помолчал. — Но я подумал, что вы поняли — обратного пути нет! Волею обстоятельств вы доставили нам пароль от наших людей в том, остальном мире.

По этому паролю, с вашей легкой руки, Маркес, примерно треть человечества будет сожжена. Да, сожжена!

Так захотите ли вы, думал я, вернуться в мир, который вы вольно или невольно, но предали? Что вам делать там, где за вами непрестанно следят? А ведь ваш мир таков! И ваши поступки в нем давно потеряли естественность. Вы не тот, каким вас создавала природа… Давно не тот… И ваш мир, Маркес, обречен. Это значит, что треть человечества подвергнется облучению, будет сожжена. Но не так, как это, например, делалось в третьем рейхе, — он торжествующе улыбнулся, — они ведь и проиграли потому, что уничтожали вручную и непосредственно. Ничто так не отталкивает людей, как ручные методы. У нас, Маркес, люди будут умирать легко.

Они будут покрываться золотистым загаром. Но будут умирать! Потому что только так можно остановить человечество, принявшее технический прогресс за благо и разбазарившее свою планету! Зачем, Маркес, — вкрадчиво спросил он, — поощрять развитие науки, если она и так проникла во все области жизни? Человечеству следует отдохнуть! Оно должно развиваться медленно и естественно, не обгоняя себя. Вы же знаете, Маркес, что жить в вашем мире трудней день ото дня. Даже пища ваша становится неприемлемой. Вы так заразили землю, воду и воздух, что глотаете с белым хлебом перекись бензола, с маслом — пестициды, с яйцами — ртуть и линдан, с джемом — бензойную кислоту и пербораты. Я уж не говорю о маргарине с его антиоксидантами, о беконе с полифосфатом и маринадах с гексаметилентрамином…

Вот он, ваш мир! И согласитесь, Маркес, что, если мы не желаем увидеть внуков параноиками, истощенными идиотами, всем нам следует как можно эффективнее включаться в борьбу за природу, за естественное и неуклонное развитие! То есть быть вместе! — он улыбнулся. — С нами, конечно… Ибо мы начинаем чистку. Простите меня за избитый термин, но это действительно будет чистка.

Довольный произведенным эффектом, Бестлер продолжил: — Я нашел вам место, Маркес, ибо у нас может найти место любой действительно талантливый и решительный человек. Как вы знаете, люди никогда не слушаются первого приказа. Их нужно ошеломить, чтобы они осознали серьезность приказывающего. Но нам не нужны бессмысленные и лишние жертвы, вот почему, Маркес, вы должны будете вернуться в остальной мир. Мы уберем кое-какие правительства, конечно, лишь самые ортодоксальные, а чтобы население этих стран знало, что оно не брошено на произвол судьбы и находится под нашим постоянным контролем, мы дадим вам все средства информации. Мы должны быстро и убедительно доказать естественность и необходимость принятых нами мер. Вы станете нашим рупором, Маркес. Разве не символично и разве не является искуплением для вас то, что, привезя нам пароль, обрекающий на гибель миллионы, вы вернетесь в остальной мир спасти всех достойных?.. Мы купим вам газеты, у вас будут люди. Вы будете писать, убеждать, доказывать. Вы будете пастырем, обсерватория "Сумерки" — вашим бичом! Мы должны, Маркес, во имя будущего вернуть человека к природе, создать общество, не оторванное от травы, птиц, озер, рек, деревьев. Не создать вторую природу, а вернуть первую, которая нас породила. Разве история не показала, как обманчива неуязвимость технократических цивилизаций? Стоило любой из них подняться до определенного предела, как эгоизм и неразумность разрушали ее. Мы должны быть с природой, иначе она вышвырнет нас в мусорную корзину!

— И вы можете принять такое решение самостоятельно? спросил я.

— Не будьте наивным, Маркес! Один из парадоксов нашего времени в том и заключается, что самые ответственные решения всегда принимаются горсткой людей. И тайно! Вам нужны примеры? А решение форсировать создание атомной бомбы, принятое Англией и Америкой в 1940 году?.. А решение использовать созданную бомбу в 1945 году?.. А решение, касающееся межконтинентальных ракет, поставившее мир в исключительное положение?.. Эти примеры можно умножать, Маркес!

Я уже не слушал его. Передо мной будто раскрылась географическая карта. Не карта — глобус. Не глобус — земной шар! И он показался мне бедным загнанным животным, защищенным лишь тонким плащом атмосферы. И я видел дыры в этом плаще. И жестокое излучение. И мертвые города, И общество, разделенное на элиту и муравьев — "естественное развитие" Бестлера…

Но что-то меня еще мучило. Что-то, не связанное прямо с Бестлером… Я копался в себе, искал… И когда нашел, мне стало не по себе, ибо, несмотря на страх и подавленность, я был польщен предложением Бестлера!

— Вы устали, — вдруг сказал он.

Я кивнул. Мне трудно было ответить хотя бы одним словом.