Костры из лаванды и лжи

Мужчина неторопливо двинулся вперёд по дорожке. А вот Женя округлила глаза и возмущённо посмотрела на подругу, изо всех сил посылая ей телепатические сигналы. Что она делает? Зачем рубит на корню такой отличный повод не заходить внутрь злополучного дома? Женя и так дышала через раз и старательно отводила взгляд от обугленных стен, что маячили впереди. Конечно, спустя полтора века после пожара изначальную копоть и сажу уже давно смыло дождем и укрыло слоем мха. Но Фабрис решил, что для успеха перфоманса атмосфера трагического происшествия совершенно необходима, поэтому распорядился обновить антураж – мох кое-где расчистили, а стены снаружи декоративно обожгли и специально закоптили. Теперь складывалось полное впечатление, что несчастный барон Сен-Мар всего пару недель как еле-еле избежал страшной участи сгореть заживо.

Впрочем, Моник как будто не замечала взглядов Жени. Развернувшись, она догнала Эдуара, и Жене ничего не оставалось, как плестись за ними, на ходу продолжая рассказывать про ход работ на объекте. Как назло, ноги в туфлях окончательно разболелись, и ей приходилось прикладывать постоянные усилия, чтобы не оглашать окрестности неприличными стонами.

– Одну из комнат планируется разделить фальш-стеной на две части, – старательно отчитывалась Женя, пытаясь под лавиной рабочей информации скрыть подступающую  панику.

Они уже вошли во двор особняка барона. Пространство вокруг было завалено стройматериалами: по периметру лежали штабеля досок, прикрытые полиэтиленом, чуть поодаль крутилась портативная бетономешалка, двое рабочих заносили что-то в обгоревший дверной проём. Женя чувствовала, что ещё немного, и её накроет волной панической атаки. В груди появилось мучительное ощущение нехватки воздуха, на лбу выступили бисеринки пота, к горлу подкатила тошнота, а руки начали ощутимо подрагивать.

– …в той половине, где нет окон, разместим техническое оборудование, пульт звукорежиссёра, там же актёры бу…

Моник внезапно вскрикнула и стала заваливаться вбок. Она неловко взмахнула руками, пытаясь ухватиться за Эдуара, но он за мгновение до этого отвернулся, заинтересовавшись грудой камней, сваленных у правого края площадки. Женя поняла, что мужчина просто не успеет отреагировать и инстинктивно подалась вперёд, чтобы поддержать подругу. Моник неловко навалилась на неё всем весом, и в суматохе Женя отчётливо услышала, как что-то хрустнуло. А затем всю её ногу прострелило невыносимой болью.

Глава 14

Козни мертвого барона

– Вы в «Гранд-Опера» собрались?

– Что? – хрипло выдохнула Женя.

Щёки горели адским пламенем, ещё сильнее горела правая лодыжка и не понятно, от чего больше: то ли от боли, то ли от прикосновения пальцев мсье Роше. Горячими были даже слёзы, что текли по пылающим щекам. Женя безустанно корила себя за неловкость, за то что не устояла, не смогла удержать Моник. И так уж вышло, что мсье Роше успел подхватить именно Женю, а подруга приземлилась на колени и теперь яростно отряхивала ладони от земли и опилок, а на светлых брюках, в районе колен, красовались грязные пятна. И так же яростно Моник стреляла глазами в Женю, сидевшую на штабеле досок, куда её перенёс Эдуар после того, как не дал уткнуться носом в землю.

– Нарядились, говорю, как в «Гранд-Опера». Туфли эти ваши… – сухо пояснил свой вопрос мсье Роше.  От недовольного взгляда, которым он смотрел на неё снизу вверх, хотелось спрятаться, отползти в сторону, сделаться маленькой и незаметной. И желательно здоровой. – Не знали, что по стройплошадке на каблуках не ходят?

– Не знала, что вы заявитесь так внезапно, – буркнула она. – Иначе бы, конечно, надела сапоги, подбитые металлом.

– В таком случае, вы, мадам Арно, пришли бы не по адресу, конюшни правее, в конце деревни, – он вновь обратил своё внимание на пострадавшую Женину ногу, отекавшую прямо на глазах.

– Я не о подковах, – кажется трудности перевода сейчас были не на её стороне. Пришлось пояснить: – Мыски обуви у строителей часто бывают усилены металлическими вставками, чтобы не раздробить пальцы, если человек уронит на себя что-то тяжёлое…

Где она читала об этом, Женя не вспомнила, но поток информации пришёлся к случаю и заполнил неловкую паузу. Мсье Роше, впрочем, не особо проникся.

– Так больно? – Он чуть надавил на ступню, и Женя вскрикнула.

– Да, чёрт возьми! Прекратите меня щупать! Вы что, врач?

– И то верно… – пробормотал Эдуар, убрал наконец руки от её лодыжки и выпрямился. А затем достал из кармана телефон и стал кому-то звонить.

– Моник, всё в порядке? – Так и не дождавшись ответа собеседника, он переключил  внимание на француженку, чему Женя была только рада.

– Более чем, – кивнула та, и, поняв что брюки не отчистить даже влажными салфетками, принялась оправлять одежду и приглаживать чуть растрепавшиеся волосы. Но безукоризненность идеального образа была безвозвратно утеряна.

– Замечательно, – кивнул Эдуар. – Нужно пригласить сюда Робера, пусть осмотрит мадам Арно.

Подруга достала свой телефон и так же, как до этого мсье Роше, прослушав серию гудков, вернула его обратно в сумочку.