А вот Женя как раз поняла. По пятницам заведующая работала до четырёх. Видимо, ей настолько не хотелось пересекаться с Женей, что она назначила столь позднее время. Но по крайней мере – она не рассказала про сегодняшний инцидент, как Максим и обещал. Дядя Костя выглядел хмурым, но это его привычное состояние. Злости в его ауре не чувствовалось.
После ухода Леонида других клиентов больше не было, так что вечер прошёл относительно спокойно. За ужином дядя привычно ворчал и занудствовал, а потом закрылся в своей спальне-кабинете и больше оттуда не показывался. Применив все возможные меры предосторожности, Женя аккуратно вытащила из сумки смартфон, который сегодня контрабандой пронесла домой, заранее отключив на нём звук. На всякий случай максимально убавив яркость экрана, она допоздна просматривала сайты с вакансиями и рассылала резюме на любые, хоть немного подходящие вакансии.
– Это же надо! Уборщицей меня устроил! – еле слышно возмущалась она себе под нос. – Ну просто ни в какие ворота!
Но она понимала, что если за завтрашний день у неё не появится реальных альтернатив, то придётся ехать по адресу, который перед уходом оставил этот странный, до жути неприятный Леонид.
На утро Женя как ни в чём не бывало положила себе в контейнер обед и вышла из дома, делая вид, что едет на работу в библиотеку. Вместо этого она отправилась в любимую кофейню и, оккупировав столик в самом дальнем углу, с надеждой открыла почту на смартфоне. Увы, её ждало разочарование – на несколько её откликов пришли ответы, но все они были отрицательными. Вздохнув, она достала ручку, блокнот и стала составлять список библиотек, которые она планировала сегодня обзвонить, а кое-куда и успеть съездить до часа икс – пяти вечера, когда ей нужно было забрать трудовую.
К концу дня она обзавелась восемнадцатью отказами и тремя скудными перспективами: менеджер по холодным звонкам, помощник риэлтора и книжный агент. Последнее вроде звучало неплохо, а на деле ходить по офисам с авоськой детской литературы и пытаться продать людям книги даже Жене показалось архаичным. А уж Максим так и вовсе обозвал пережитком девяностых и, конечно, вновь и вновь строчил сообщения, агитируя за Францию.
Женя перестала заглядывать в чат и даже не предупредила, что заскочит сегодня на теперь уже бывшую работу. Выслушивать мотивационные речи о переезде просто не было сил. А Макса будто на этом заклинило.
Правда тут же в голове зазвучал упрёк Макса:
Порой он действительно ворчал похлеще Тамары Владимировны. Зато пел красиво, дотягиваясь лирическим баритоном до самых потаённых уголков души, вызывая мурашки по всему телу. Жене вдруг нестерпимо захотелось снова погулять с ним по парку, послушать его голос, посмотреть как длинные пальцы перебирают гитарные струны.
Внезапно она подняла глаза, выныривая из своих романтических планов, и поражённо замерла. Женю словно под дых ударили, выбив все мысли и оставив внутри холодную пустоту. Тысячи крючковатых игл вонзились в сердце и стали медленно вырывать один клочок души за другим. Но Максим этого не видел. Он стоял спиной, опираясь ладонью на колонну, а второй рукой прижимал к себе стройную блондинку. Летний ветерок игриво трепал русые волосы Макса, полы его рубашки и оранжево-красную длинную юбку неизвестной девушки. Женя схватилась за стену, потому что земля под ногами чуть качнулась. Она снова и снова пыталась вдохнуть, но воздух вокруг исчез. Пламенный поцелуй всё никак не заканчивался, и даже закрыв глаза Женя видела его. Видела их. А потом струящаяся юбка незнакомки полыхнула, затрещала зловещими искрами, выжигая остатки реальности.
Глава 4