Костры Фламандии

Татарин что-то ответил по-польски, но граф не понял, что именно.

– Нет-нет, только не казнить. Точнее, казнить мы его будем потом, а пока что подержим в подвале и побеседуем с ним так, чтобы он охотно ответил на все интересующие нас вопросы.

– Вы действительно осмелитесь вести себя по отношению к маркизу д’Атьену таким образом? – сверкнул озлобленным взглядом Великий магистр. Его удручала не столько угроза для чести маркиза, сколько сама по себе властность хозяйки Шварценгрюндена.

– Почему вы считаете, что только по отношению к маркизу? Вы не правы: не только. «Таким образом» я стану вести себя по отношению к каждому, кто осмелится препятствовать мне в поисках сокровищ.

За годы службы у графини Кара-Батыр успел изучить французский настолько, чтобы понять, что кроется за этими словами, поэтому сразу же воинственно оскалился. Он всегда вел себя, как сторожевой пес, который только и ждет, когда хозяйка подаст сигнал к нападению.

Но вот крымчак ушел. Де Моле тоже следовало бы уйти, однако он все же задержался, чтобы вернуться в зал вместе с Дианой.

– Я понимаю, что вам хотелось бы еще побыть со мной, – неожиданно снизошла графиня, и голос ее вдруг стал доверчивым и даже вкрадчивым. – Но я слишком устала, чтобы оставаться здесь. Если возникнет непреодолимое желание сообщить мне еще что-либо важное, я готова выслушать вас в своей спальне. Ровно через час. Но с условием, что у вас действительно возникло это воистину непреодолимое желание… сообщить мне что-либо.

– Но что еще я могу сообщить вам?

– Подумайте, – пожала плечами графиня. – И вообще, думайте, думайте, пока вам все еще предоставляется такая возможность.

Поспешно покинув приемную, она оставила Артура де Моле в полной растерянности. Настроение своенравной графини изменялось с такой непостижимой быстротой и со столь непонятной мотивацией, что он совершенно потерял способность приноравливаться к нему. И вообще, ориентироваться в ситуации.

26

– Эй, гайдуки, далеко отсюда до Грабовского замка?

Трое вооруженных людей, одетых в почерневшие от пота рубашки, молча переглянулись. Они стояли у кромки леса, за которой дорога выводила на широкое холмистое поле. Небритые, мрачные, на рослых, породистых, но уже основательно замурыженных лошадях… Кто они и кого собрались встречать?

– Вас спрашивают, слуги короля и дьявола! – еще громче крикнул поручик Кржижевский, по-прежнему восседавший на месте кучера. – Где-то здесь должно быть поместье Грабово. И рядом с ним – замок. Или то, что от него осталось.

Карета проезжала мимо всадников, но очень медленно. Обе дверцы ее были открыты, и из них выглядывали офицеры. Еще один офицер, едущий в седле, составлял их эскорт, только чуть-чуть поотстал.

Всадники опять не ответили. Вопросительно переглянувшись, они продолжали внимательно следить за пассажирами большой, довольно неуклюжей с виду кареты.

– Мне что, пальнуть по вас, чтобы проснулись?! – спросил скачущий позади нее Хозар. – Вас спрашивают, где находится имение Грабово?!

– Там, – неохотно показал рукой один из всадников – самый рослый, но в то же время непомерно тощий. Он держался чуть впереди от своих товарищей и, похоже, был у них предводителем. – Не доезжая до леска, свернете вправо. К долине. За ней, по ту сторону рощи, на холме, увидите свой замок.

– И вы уверены, что Януш Корчак все еще обитает в нем? – спросил Гяур, прикрывая полой дорожного плаща двуствольный английский пистолет.

– Пока что обитает, пока Бог дни ему отсчитывает, – ответил предводитель.

– И пока мы его по-прежнему щадим, – прохрипел-засмеялся другой всадник – приземистый, еле дотягивающийся ногами-коротышками до стремян.

– А ведь эти люди встречали нас только с одной мыслью: ограбить, – проговорил д’Артаньян, не стесняясь демонстрировать оба своих пистолета. – Только с этой блаженной мыслью, клянусь пером на шляпе гасконца.

– Но, увидев, что мы неплохо вооружены, не решились, – согласился Гяур. – К тому же нас четверо.

Все еще не закрывая дверцу кареты, они проследили за гайдуками. Те медленно двигались по кромке леса вслед за ними, негромко, но яростно о чем-то споря и воинственно размахивая руками. Осаждая их пыл, Хозар предусмотрительно держался между ними и каретой. Сидя вполоборота к ним, он ехал, зажав зубами поводья, и тоже держал в каждой руке по пистолету.

– Нет, князь, без пяти-шести мушкетеров в этой глуши вам не обойтись, – убежденно проговорил д’Артаньян. – Придется подобрать для вас лучших из моей роты.

– Из тех, что предпочитают держаться подальше от милости короля и щедрости кардинала?

– Именно из этих, клянусь пером на шляпе гасконца, князь, – освятил свои помрачневшие усы веселой улыбкой д’Артаньян.