Костя в средней школе

Шестой класс в моей памяти как в тумане: занятия в школе сменялись дистанционкой и казалось, что конца этому не будет. Я уже ездил в школу на автобусе один, а там люди выглядывали из-под самых разнообразных масок и даже касок. Всё стало как-то уныло. Единственное приятное воспоминание — о том, как мне вдруг приспичило определиться с будущей профессией. Ну, не совсем вдруг, а после разговора с Вергилией.

Надо сказать, что я ужасно не люблю выбирать. Может, страшно ошибиться и жалеть о неправильном выборе. Или просто сам процесс утомляет. В общем, я был бы счастлив, если б мама сказала мне: «Будешь переводчиком», несмотря на то что моя война с английским продолжалась. Главное — миновать момент выбора.

Папа тоже не любит выбирать, и мама даже однажды прочла нам длиннющую лекцию. Поводом послужил совершенно пустяшный эпизод — просто на её вопрос, какую приготовить кашу, мы хором ответили: «Любую». Мне казалось, мама должна бы радоваться нашей непритязательности, но вместо этого она неожиданно разразилась гневной речью о том, что выбор — самое энергозатратное действие, а мы уклоняемся от него даже в самых мелких вещах. В общем, с тех пор я стараюсь находиться подальше от кухни, когда мама решает, что приготовить. А если она сама приходит ко мне с этим вопросом, то я невероятным усилием воли выдаю первое, что приходит в голову, а потом с удовольствием соглашаюсь с тем, что предлагает мама.

И тут ни с того ни с сего на меня свалился такой тяжёлый и ответственный выбор. Ничто, как говорится, не предвещало. Просто я в очередной раз застал Вергилию в раздевалке с глазами на мокром месте.

— Что стряслось? — справился я. — С Матвеем поссорилась?

— Пыталась, но не получилось.

— А что? — не поверил я своим ушам. — Разлюбила, что ли?

Вергилия замотала головой.

— Я больше не могу писать стихов.

— Почему?

— Потому что счастлива.

— А-а, — начал понимать я. — И ты решила поссориться, чтоб пострадать?

Вергилия кивнула.

— Но с ним невозможно поссориться. Он такой хороший. — Вергилия всхлипнула.

— Ну ты придумала! — возмутился я. — Неужели стихи тебе дороже Матвея?

— Кость, тебе не понять. Я живу, то есть жила стихами! А теперь всё. Будто отрезало. Я даже ему на день рожденья не смогла ничего нормального сочинить, представляешь? Получилось, как у Никиты на поэтическом конкурсе.

— Не у Никиты, а у его папы, — поправил я.

— Не суть, — отмахнулась Вергилия. — В общем, не быть мне поэтессой. А кем тогда? Я вообще не представляю!

— Так рано ещё представлять.

— Рано?! — возмутилась Вергилия. — Чтобы сдать экзамены, уже давно надо определиться, выбрать вуз, посмотреть, по каким предметам какие баллы требуются и по этим предметам усиленно готовиться, олимпиады проходить.

Мне прям в дрожь чуть не бросило — на мгновение показалось, что я уже безвозвратно упустил нечто дико важное, что оно прошло мимо меня каким-то неведомым образом. Но виду я не подал.

— Преувеличиваешь, как всегда, — сказал я. — В классе десятом можно решить.

Вергилия покачала головой.

— Стань танцовщицей, — посоветовал я.

— Да какая из меня танцовщица, — вздохнула Вергилия.

«Не хуже, чем поэтесса», — подумал я, но на всякий случай промолчал. Ничего другого мне в голову не пришло, и я побежал догонять Никиту.

— Слушай, а ты уже определился с будущей профессией? — спросил я. — Ну, куда поступать и всё такое.

— Да, — огорошил меня Никита, — папа сказал, что мне прямая дорога в академию ФСБ. А подготовиться ещё успею. Собственно, мне только русский надо подтянуть.

— А почему ты мне ничего не рассказывал? — дрогнувшим голосом уточнил я.

— А чего тут рассказывать-то? — удивился Никита.

Домой я пришёл страшно раздосадованный, если не сказать злой. На маму прежде всего.

— Мам, у нас уже весь класс знает, куда поступать, на кого учиться. А я почему понятия не имею? — выложил я свои претензии прям с порога.

— Рано ещё, сто раз успеешь передумать, — даже не подумала усовеститься мама.

— Некогда уже передумывать. Я хочу определиться.

— Определяйся, — пожала плечами мама.

— Кому сейчас много платят? — спросил я по-деловому.

— В любые времена много платят тому, кто становится лучшим в своей профессии, — ответила мама. Я не поверил.

— А ты что, не лучшая переводчица?

— Хорошая, но не лучшая.

Я снова не поверил.

— Переводчикам хорошо платят?

— Ну, средне.

— Так я и думал. А кому хорошо платят?

— Кость, зарплата не главное. Главное — чтоб тебе дело нравилось.

— Это я знаю. Но сейчас меня интересует зарплата.

Мама задумалась.

— Айтишники вроде неплохо получают.

Я вспомнил дистанционку, и меня затошнило.

— Хорошие врачи всегда востребованы, — продолжила мама.

— О! — обрадовался я. — Врачам же не нужна математика?

— Врачам нужна биология, химия…

— А английский?

— Желательно, — ответила мама. — Чтоб читать зарубежные научные статьи.

— А-а, чтоб читать, — обрадовался я. — А разговаривать, значит, необязательно?

— Да, разговаривать необязательно. Латынь ещё пригодится. Многие медицинские термины из латыни.

Тут моей радости уже не было предела.

— Латынь я уже почти выучил! Слушай, а можешь мне купить медицинские книжки? Я хочу начать готовиться.