Я не рассказывал, что на протяжении многих лет мне снился повторяющийся кошмар: мы остаёмся с Марусей наедине в небольшой комнате, и я, не вынеся мучительного молчания, начинаю нести какую-то пургу; Маруся смотрит на меня круглыми глазами, я понимаю, что пора остановиться, но вместо этого пытаюсь вырулить так, чтобы эта околесица приобрела видимость глубокого смысла. В результате поток бреда становится всё более бредовым, и в конце концов я просыпаюсь. Из каких глубин моего подсознания всплывали красные жучки-инопланетяне, о которых я толковал Марусе, понятия не имею. Как и о том, почему от одного взгляда на них у человека вырастает на лбу третий глаз, который, хоть и выглядит жутко, но позволяет читать чужие мысли, и с какой стати вся эта ситуация символизирует процесс взросления. В результате, остаться с Марусей наедине мне и наяву представлялось кошмаром.
К счастью, Никитос, а, точнее, его родаки не подвели. Более того, Вергилия сказала, что привезти её некому, а вот с Матвеем отпустят на электричке, если я встречу на станции. Ещё б не встретить!
Я не мог поверить в своё счастье. Маме, кажется, тоже не верилось. Бабушка очень обрадовалась грядущему празднеству:
— А то я уж боялась, что мамочка совсем ку-ку, — поделилась она.
До дня рождения оставалось десять дней. Десять дней мучительного ожидания. Я везде ходил с телефоном, чтоб не пропустить сообщение о том, что кто-то из приглашённых не сможет приехать. Я выбирал мороженое в местном магазинчике, когда оно-таки пришло. От Никиты. У его родителей изменились планы. У меня опустились руки, мир рухнул. Я положил мороженое обратно в холодильник и вышел. Какая дурацкая затея с днём рожденья! Теперь получатся две сладкие парочки, а Вергилия с Матвеем того гляди смоются пораньше — вот будет жесть!
— Привет! — сказал кто-то. — Чего пригорюнился?
Я поднял голову — этим кем-то оказался Витечка, мальчик на год младше меня, живущий через два участка от нашего. Давным-давно мы играли с ним в одной песочнице. Уже тогда он казался мне странноватым. «Хороший мальчик, — говорила про него мама, — просто очень непосредственный». Витечка был и остался довольно упитанным, а ноги у него расходятся от коленей Эйфелевой башней. Он носит очки и волосы до плеч. Чёлка закрывает ему пол-лица.
— Привет, — сказал я. — У меня день рожденья через три дня, хочешь прийти?
— Хочу, конечно, — ответил Витечка. — У меня уже и подарок есть.
— В смысле? — удивился я.
— Да мне недавно гости подарили машинку, а я в них не играю.
— А-а, — протянул я.
— Любишь машинки? — спросил он с надеждой.
— Обожаю, — ответил я, и Витечка просиял.
Мне становилось всё хуже: «Вот будет круто, если все одноклассники не смогут, а придёт один Витечка».
— Ну, до скорого, — сказал я, сел на велосипед и уехал. Домой я вернулся не скоро.
— Мам, Никита не сможет приехать, и я пригласил Витечку.
Мама от удивленья даже не придумала, как отреагировать.
Сейчас мне, конечно, смешно вспоминать свой двенадцатый день рожденья, а тогда было совсем не до смеха.
Во-первых, в прогнозе погоды откуда ни возьмись возникла гроза. Я боялся, что нам придётся сидеть в доме, а там нечем заняться, да и мама перенервничает.
Во-вторых, Вергилия с Матвеем должны были приехать позже Маруси. Если к этому добавить дождь, то риск остаться вдвоём резко возрастал.
В-третьих, Витечка. До меня дошло, что от его непосредственности можно ожидать чего угодно. Я так надеялся, что он забудет про мой день рожденья!
Я аж осунулся от треволнений, и мама несколько раз щупала мне лоб.
— Может, это коронавирус так протекает? — тревожилась она.
— Конечно, — подтверждала бабаня. — То-то вчера летучая мышь над домом кружила.
И вот день рожденья наступил: всегда такой счастливый, беззаботный, долгожданный… Подарки, тортик и никаких трудовых повинностей. А я его испортил. А следующего ждать ещё целый год.
Я проснулся ни свет ни заря. Получил подарки. Отличные, как я потом понял. Мама расстроилась, не заметив у меня восторга даже по поводу электронных часов. И вкуснейший завтрак с гренками с трудом в меня влез. Небо затянуло облаками. «Скорей бы этот день закончился», — только и думал я.
Позвонил Никита — поздравлял, извинялся, что-то желал… Я вяло благодарил.
«Мы подъезжаем», — пришло сообщение от Маруси около двенадцати часов. Я схватился за голову: электричка с Вергилией только в час, до станции пятнадцать минут — что мы тут будем делать вдвоём столько времени? Естественно, я вспомнил свои сны и пообещал себе вообще не открывать рот, каким бы тягостным ни было молчание. И тут за калиткой показался Витечка — я бросился его встречать как самого долгожданного гостя!
— Привет, заходи-заходи.
Вместо машинки он подарил клёвую настольную игру.
— А как же машинка? — спросил я, поблагодарив за подарок.
— Да я ж шутил, — огорошил меня Витечка. — Думаешь, я совсем того?
Я пожал плечами и поспешил сменить тему:
— Сейчас приедет моя одноклассница, а потом мы все вместе пойдём на станцию встречать ещё двоих.
— Везёт тебе, — вздохнул Витечка, — ко мне бы ни одна одноклассница не приехала.
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное