Кость для Пойнтера

— Заходи в «Пьяную эльфь»!!! Спроси Торвальдсена, меня там все знают!

Только после этого я смог вздохнуть с облегчением. Терпеть не могу с глубокомысленным видом поддерживать разговор, суть которого мне в принципе непонятна. Но один момент из услышанного был абсолютно ясен: пока я таскаюсь с кронфройляйн за спиной, ничего похожего на ширму лучше не разворачивать. Особенно в цизальтинской слободе, если судить по реакции пламенных скво на одно упоминание о такой возможности. Да и «Пьяную Эльфь» — вот ведь истинно гномское названьице! — лучше по возможности избегать, чтобы не налететь на это лисье рыло.

Советчик не просто поразительно смахивал на меня по стилю внешности, но вдобавок еще и оказался таким же чужаком. Судя по имени, он не со здешних гор, а с северных, с окраин все той же Огрии. Туда фоксквиррелла занесло, оттуда этого рыжего… такой вот круговорот лисости в природе. Прямо-таки новый закон магии!

Только я-то не лис, а пес. И закон для меня писан иной — такой, что держит крепче всякой привязи и не отпускает даже сейчас, вдали от дома и семьи, знакомых мест и привычной жизни. Пусть сейчас я на сворке у другой хозяйки, это не навсегда — только для того, чтобы вернуться…

Вот ведь накатило, впервые за все дни. Наверное, потому, что в первый раз за все время под горой я остался один. Пусть среди толпы и с кронфройляйн за горбом, но при этом наедине с собой. Все тут наоборот, шиворот-навыворот — не я волоку в мешке подгорную принцессу, а она все это время тащит меня за собой, ни на секунду не выпуская из хватки своих дел и планов.

От мрачных мыслей отвлекло только появление в видимости сооружения, которое не могло быть ничем, кроме станции. Значительно расширившийся ввысь и в стороны тоннель впереди был заполнен какими-то фермами, мостками и переходами, оставлявшими для прохода и проезда не больше места, чем до того. А если учесть, что точнехонько во всем этом стоял под погрузкой очередной состав аж из четырех секций, то и того меньше.

Внутри самой мощной фермы, украшенной семифутовой табличкой с надписью «Почапово», ползало туда-сюда некое подобие тягового узла с ногами покороче, без штанг, на паре опорных катков и с массивным маховиком кадавризированной лебедки, нижней частью выступавшим через прорезь в настиле. Это подобие мостового крана вроде тех, что в ходу на верфях Тайрисса и разделочных заводах Герисса, деловито таскало груз со всех ярусов станции на платформы состава. Как при этом его не перекосит на сторону, я сначала не понял, пока не разглядел за погрузочной фермой раму вроде огромных алхимических весов. Вместо чашек у них были крюки, подведенные под края платформ, а стрелка в пяток ярдов колебалась точно над стальным рельсом. Стоило ей вымахнуть за пределы несущей рамы состава, как наблюдавший за погрузкой возница принимался что-то орать, задрав голову вверх, и следующий тюк или короб отправлялся на недогруженную сторону.

Мимо опор главной фермы пришлось протискиваться как раз во время смены платформ, когда крюки весов развели в стороны, пропуская тяговую секцию. Лишнего места вообще не было, так что я едва увернулся от раскачивающейся железной штанги, а уж то, что удалось протащить суму с увесистой гномью, ни обо что ее не ударив, можно объяснить только необыкновенным везением.

Тут хотя бы удалось не застрять, и никто не привязывался с непрошенными советами. Зато при ближнем рассмотрении, особенно при нежелательных столкновениях с балками и опорами станции, выяснилась еще одна, совершенно невероятная вещь: все они, от неохватной колонны до последней слеги-поручня, были сделаны из железа! Это в Альтах-то, у которых только самые верхушки торчат голыми скалами из вековечной тайги…

Похоже, нелюбовь подгорного племени к поверхности и всему, что с нее исходит, куда глубже, чем казалось, если пересилила даже соображения стоимости и трудоемкости. Или дереву и камню в их работе уже не хватает прочности? По всему видно, что тяжестью и силой маготехники гномы никак не стеснены. В отличие от точности и сложности управления — крановщик наверху так же напрямую орудовал рычагами ног и вертушкой лебедки, как и возницы составов.

Ответ на все мои сомнения и домыслы ждал меня примерно в паре миль, на следующей станции. Здесь тоннель расширялся вчетверо, если не больше, да и ввысь уходил более чем вдвое по сравнению с «Почапово». Но не это было главным — налево проход из станционного грота открывался в колоссальную пещеру, озаренную всеми оттенками красного и оранжевого света.