Кость для Пойнтера

С последним вышла осечка — никакой бороды у гнома и в помине не было. Точнее, из того, что у гнома было, никак не получалось выделить в качестве бороды что-то отдельное. Вся его физиономия была покрыта бурой шерсткой разной длины — от бархатной на курносом носу, вокруг толстых губ и глаз под грязными линзами круглых очков, до длинноватой, в полдюйма, под скулами и челюстью.

…А еще есть словечко «гномовитый» — скупец, жадюга, что деньги зажимает до последней монетки, ни себе, ни людям. Сам в обносках и другим никакой радости…

Вот это оказалось в точку. Как выяснилось, жуткие кожистые складки принадлежали изрядно потертому замшевому пончо, из-под которого луковичной шелухой торчали прочие одежки, тоже кожаные и войлочные. При каждом движении они шуршали, словно одеяния Сестры-Молнии Тиллы, но прямо скажем, без присущих ей изящества и легкости. Кожа да войлок не шелк и газ, а эти еще и не отличались новизной, будучи изрядно замызганы.

Видимого оружия при гноме не было, хотя как раз это ни о чем не говорило — в таком ворохе складок можно много чего припрятать. Но почему-то, то ли по повадке медленно подходящего существа, то ли по неуверенному помаргиванию его близоруких глазок, я почуял, что опасности больше ждать не стоит.

Раньше мне, как и любому другому анарисскому жителю, не доводилось видеть жителей Подгорья — лишь частенько поминать их к месту и не к месту. И как оказалось, без особого к тому основания. Гном оказался вовсе не такой уж страшный или даже противный, в общем, совершенно не обидный. Только в темноте жутковат, а на свету… разве что слегка нелеп, даже в чем-то симпатичен.

Однако подгорный житель не отследил этой перемены в моем к нему отношении. Думаю, оттого, что ему очень уж польстила моя первая реакция — видать, редко кто относился с видимой опаской к такому недотепе. Поэтому дальнейший разговор гном повел в угрожающем тоне.

— Отдай мне то, чего дома не знаешь, поверхностный!!! — он воздел коротковатые руки в перчатках без пальцев и устрашающе заколыхал кожаными полами. — Тогда я тебя отпущу… без урона. Честно-честно!

Этот демарш вызвал у меня тщательно задавленный смешок — очень уж по-балаганному он смотрелся. Да еще слегка зацепило обращение. Поверхностный, значит. Вот как мы у них называемся. Сам-то ты тогда кто — глубинный, что ли?!

— Обломись! — коротко бросил я в ответ, опустив разводной ключ.

— Это еще почему? — удивился «глубинный», озираясь в поисках места, чтобы присесть. То ли ему было тяжеловато таскать этот ворох шкур, то ли привык вести долгие разговоры обстоятельно, со всеми удобствами.

Что ж, стремление похвальное, а удобных камней вокруг сколько хочешь. Лично я присел на тот, за которым был заклинен якорь флайбота, поудобнее устроил разводной ключ промеж колен и лишь тогда соизволил ответить на вопрос, неожиданно напомнивший о замке, покинутом столь внезапно и не по своей воле:

— Дома меня ждут как минимум двое тех, о ком ты говоришь. Я пока не знаю их, но О НИХ — уже знаю.

Некоторые маги предсказывали и троих. Несокрушимое здоровье эльфийских див и современный уровень целительской магии гарантировали положительный исход, особенно при наших-то средствах. И тем не менее все равно оставался некоторый мандраж — как-то там Алир без меня с двумя роженицами на руках? Испытание не для ее темперамента…

Гном плюхнулся на камень, тычком поправил съехавшие очки и подчеркнуто досадливо хлопнул себя руками по коленям.

— Вот, даже такое общее место не проканало! — пожаловался он с явным сарказмом. — А еще говорят, что поверхностные тупы, как тальк!

— Чего-о? — сравнение не показалось мне вразумительным.

— Ну, поверхностные во всем поверхностны. Скользят по поверхности, не углубляясь в суть вопроса, — гном размашисто погладил ладонью воображаемую плоскость.

Кажется, проблемы с расовыми предрассудками здесь не у меня одного. Интересно, у них здесь нами ругаются так же, как у нас ими?

— А в сказках все выходит так здорово! — меж тем с неприкрытой самоиронией декламировала воплощенная непечатность. — Отданные дети выросли бы моими верными сторонниками, а там и еще кто-нибудь присоединится, и спустя всего пару дюжин лет можно было бы триумфально вернуться с такой армией!

Ничего себе размах при всей шутливости. Похоже, у этого глубинного склонность к теоретизированию полностью оторвана от реальности — на протяжении одной фразы двое нечувствительно превратились в армию повстанцев.

Из-за этого кривляния окончательно рассеялись остатки устрашающего впечатления от его облика. Кряжистая фигура обернулась всего лишь кучей кожаных и войлочных одежек, а в громоздких рассуждениях его ломкий голосишко постоянно срывался с мальчишечьего тенорка на совсем уж несерьезный писк. То и дело сползающие очки довершали образ вечного неудачника.

В общем, совсем завалящий попался гном. Таким и ругаться-то неловко.

Одно хорошо — этот инсургент точно не заложит меня своим. Судя по последней фразе, он сам с ними в нешуточных контрах, если не мыслит возвращения назад без армии сторонников.