- Ох, я не имела в виду... - слезы наполняют ее глаза, она правда думает, что разрушила все. Лили пытается поднять свечу, но Лорен обнимает ее за талию, притягивая к своей груди, прежде чем она успеет сжечь саму себя.
Пламя перебрасывается на бумажную салфетку и бумажную тарелку. Дэйзи подымает салфетку, словно это грязный подгузник, а не шар огня.
- Ву-ху, ребята, это реально горячо.
- Правда? - спрашивает Рик, хватая ее за запястье и стараясь опустить горящую салфетку.
- Ага, правда-правда. Хочешь попробовать? - она игриво улыбается, махая в его сторону салфеткой. Он не сдвигается ни на миллиметр.
- А ты веселая.
- Я думала, я просто горяченькая.
Хотела бы я сказать, что я единственная нормальная сестра, но нет, я истерично пытаюсь схватить кувшин воды, который стоит на журнальном столике. Так что я сбиваю еще одну свечу.
Просто супер.
Камеры двигаются за нашими спинами, в таком же диком ритме, как и пламя на столе.
Дэйзи бросает салфетку обратно на стол до того, как та начинает жечь ей руку. А медиум пронзительно что-то кричит о своих картах, валяющихся неровной стопкой на столе.
В этот момент пара рук оттягивает меня от набирающего обороты пламени, перебросившегося с салфеток на пурпурную скатерть.
- Вода, - начинаю я, но Коннор оставляет меня у стены и приносит огнетушитель.
В считанные секунды мой парень гасит огонь. И медиум вылетает из нашего дома со своей фиолетовой сумкой в роли буксира.
Воцаряется молчание, и все мы слышим бормотание:
- Мнетакжальмнетакжальмнетакжаль.
Мое сердце сжимается, и я думаю, что это Лили бормочет извинения в рубашку Лорена. Его рука лежит на ее затылке, а черты его лица стали резче. Когда он смотрит на меня, то говорит:
- Спасибо богу за Коннора, правда? - он пытается отшутиться, скрыв боль, которую так четко видно по его перекошенному лицу.
- У бога всегда есть способ украсть похвалу за мои заслуги, - вставляет Коннор.
Губы Лорена изгибаются в небольшой улыбке.
Думаю, в этот момент я люблю Коннора сильнее за то, что он может поднять мое настроение, чем за то, что он спас мой кедровый журнальный столик. Но я рада, что столик не сгорел.
Он антикварный.
Лорен берет Лили на руки так, что она оказывается вне поля зрения камер.
Скотт разворачивается ко мне.
- Похоже, в конце концов, мы увидим твой приватный танец.
- Прости, что? - насмехаюсь я.
Комната погружается в напряженное молчание. Скот усмехается.
- Вы заключили сделку несколько дней назад. Я смотрел нарезку. Если кто-то расплачется во время сеанса с медиумом, то ты должна будешь своему парню танец на коленях.
- На самом деле Лили не плачет, - говорю я, не медля.
Лорен сдвигает ее немного, и я вижу мокрую от слез Лили его футболку. Она быстро вытирает свои щеки, пытаясь крыть печаль, но всем ясно, что она плакала. Я забыла, что Лорен в этом пари не на моей стороне. Черт, он тот, кто его предложил.
Я бросаю Ло:
- Тебе бы следовало ощутить вину от того, что ты используешь ее эмоции.
- Она присутствовала там, когда вы заключали это пари, - напоминает он мне. - Что, танец на коленях состоится тогда, не знаю когда? В любом случае у нас с Лили билеты в первый ряд.
Лили бормочет что-то, что похоже на "
- Ладно, - говорю я, в то время как рука Коннора скользит мне на талию. Я отступаю так, чтоб он меня не касался, тревога заполняет меня больше, чем когда тут пылал огонь.
Единственная положительная сторона всего этого то, что первый эпизод выйдет только в феврале. Так что у меня останется немного времени до того, как люди станут свидетелями моей неспособности нормально потереться о парня.
- Думаю, мы пропустили что-то, - говорит Дэйзи Рику.
Он смотрит на нее.
- Очевидно, я недавно пропустил много охренительных вещей.
Она отводит он него взгляд и, замечая, что я за ней наблюдаю, просто улыбается мне. Думаю, Рик беспокоится о ней. Мы все беспокоимся. Есть небольшое опасение, что она может закончить, как ошалевшая от секса Лили. Внимание СМИ влияет на учебу Дэйзи черт знает как. Дэйзи не станет говорить с нами об этом. Но она могла бы выпустить пар не совсем верным способом.
Лорен несет Лили вверх по лестнице, ее ноги обернуты вокруг него. Худощавый Бен следует за ними.
Я немного поворачиваюсь и ударяюсь рукою о камеру. На лице толстяка Бретта расплывается самодовольная усмешка, словно это он выиграл чертово пари. Ну, я предполагаю, что тут все выиграли, кроме меня.
- Убери свою ухмылку, Бретт, прежде, чем я сотру ее с твоего лица, - моя угроза звучит серьезно (на самом деле нет), но я достаточно раздражена, так что чувствую, словно реально могла бы нанести кому-нибудь вред астрономического масштаба.