Космопорт, 2014 № 04 (5)

Парадокс Адама можно представить графически, где по горизонтальной оси (абсциссе) отложено время, а по вертикальной (ординате) — количество вариантов вероятного будущего. До искушения Адама график расположен параллельно горизонтальной оси на уровне единицы, так как будущее представлялось Адаму в виде единственно возможного варианта. Адам жил в гармонии с самим собой, природой, Богом, и поэтому никакого выбора перед ним не стояло. После вкушения с древа познания график стал загибаться вверх, так как вариантов будущего стало несколько. По мере развития цивилизации график становится всё круче. Количество вариантов стремительно растёт. Выбор сделать всё труднее. Хочется всего, а жизнь не безразмерна. Можно предположить, что рост вариантов происходит в геометрической прогрессии. Если за точку отсчета взять год рождения Адама, что произошло 7523 года тому назад, то примерно к 2033 году количество вариантов будущего вырастет до бесконечности. Но как выбрать из бесконечности? Как перебрать все варианты и определить приоритеты? Тут никакой компьютер не поможет. К тому же невозможно не заметить удивительное совпадение. Эта дата отстоит ровно на 2000 лет от времени распятия Христа. А в Библии сказано, что будет второе пришествие и окончательный суд. Но Христос не судит живых. Он судит души. Тогда получается, что человечество погибнет до 2033 года! Впрочем, это только гипотеза. Она осуществится или нет, неизвестно. Тут очень многое зависит от нашего выбора.

Мы видим, что отрицание как сферы фатального будущего, так и сферы инвариантного будущего заводит в тупик. Где же выход? Можно ли преодолеть или смягчить плачевные последствия парадокса Адама? Можно ли как-то совместить или хотя бы примирить две противоположные точки зрения на будущее?

Древние греки, созерцая космос, то есть приникая мысленно в суть явлений, мало заботились о практическом применении открытых ими законов. В этом они были мудрее нас. Нам обязательно надо заставить любой закон служить нам. Но если закон только созерцать, то, в силу его изначальной детерминированности, будущее однозначно и предсказуемо. Как только мы вмешиваемся со своей волей, которая изменчива даже для нас самих, будущее покрывается мраком.

С другой стороны, древние греки совсем не так, как мы, воспринимали неизбежность будущего. Для них, чтобы это будущее наступило, нужно было приложить максимум усилий. Не случайно это было время героев. Они рассматривали себя, как неотъемлемую часть космоса, который есть гармония. Задача человека заключалась в том, чтобы понять эту гармонию и сделать всё возможное, чтобы её сохранить. Такое мировоззрение предполагает признание фатальной и инвариантной сфер будущего.

Но как сделать один-единственный правильный выбор, когда вариантов бесчисленное множество? Ответ, если он и существует, следует искать не в сферах будущего, а в самом человеке. Все варианты будущего находятся в человеческом воображении.

^{(Альбрехт Дюрер, «Меланхолия», 1514)}

Александр Рыжков [6] Тринадцатая фантазия дракона

5 lives left

Бракус не любил драконов.

А кто их любит, спросит любой житель Солнечной системы (ну, почти любой, так как венерианцы в меру своей инертности мышления не склонны к спорам)!

Многие, ответил бы автор, если бы имел право голоса.

Кто эти многие, возразите вы с ухмылкой. Эпоха Меча и Магии давно канула в лету, уступив честь править балом Науке и Технологии. Большинство драконов вымерло чуть позже динозавров, а жалкие их остатки были преданы праведному огню Средневековья. Научный факт, с ним не поспоришь. Драконов больше нет, и все эти книжки, фильмы, голографические спектакли про крылатых ящеров уже настолько в печёнках сидят, что, автор, помилуй. Сходи лучше делом займись: выступи донором крови для смазливых упырей или мозг свой отдай под хостинг какой-нибудь социальной киберсети.

И всё же…

Бракус не любил драконов.

Несколько сотен циклов лежать погребённым в нагорбном мешке, впустив в своё тело склизкие кишки жизнеобеспечения, сухожилья и нервные окончания — занятие не из приятных. Хотя ко всему привыкаешь. Особенно когда столько времени прошло. Врос себе в громадное существо и сиди тихонечко.

Нет, скорее Бракус не так сильно не любил драконов, как не любил бездействие. Да, именно бездействие. В перелёте между Галактиками нет ничего романтичного. Лёд космоса, бездушное мерцание звёзд, мёртвые каменные глыбы, враждебно-слепящий блеск квазаров… И больше ничего. Ни малейшего намёка на жизнь — парсек за парсеком.

Парсек за парсеком.

Парсек за парсеком…

4 lives left

Лёша не любил киберсети.